Любовь в тайге. Василий Бабушкин-Сибиряк
задней лапой и висел вниз головой, обделается весь, вот и чистишь после шкурку от его дерьма.
Приманку конечно лучше всего из потрохов рябчика подвешивать, а если что другое подвешиваешь, то всё одно намажь жердь у приманки содержимым желудка и кишок рябчика, я иной раз зимой из лунок его помёт собираю для этой цели. Запах рябчика приманивает соболя издалека.
Закончив с установкой капкана, Сергей присел рядом с лежавшим на листьях Лёхой.
Сквозь сбросивший с себя листья березняк, хорошо проглядывался противоположный берег речки, поросший огромными елями и выделяющимися на их тёмном фоне зелёными кедрами.
Серое небо, обещавшее продолжение нудного дождя, давило тоскливой отрешённостью и безразличием ко всему миру.
Даже говорливый ручей, журчал уже иначе, чем в ясный день золотой осени. Исчезла в его песне весёлость и беззаботность, чувствовалась настороженность перед будущими изменениями.
– Жди сегодня ночью снега. Нутро и всё вокруг подсказывает это. А ты зря куришь, бросать надо. Я на второй год бросил. В первых курева не напасешься, а во вторых тайга не любит курящих.
В тайге курящего человека за километр можно почуять, уж очень дым ядовитый. А возле капканов старайся вообще не курить, не отпугивай зверя. Лиса к капкану и месту где курили, никогда не подойдёт, а сохатый, медведь курящего человека, даже если он и не курит сейчас, обойдут стороной.
Ну что прощаться будем? Я отсюда по ручью вверх пойду, на горе водораздела у меня тропа, которая к избушке приведёт. Как будет время или нужда, прибегай.
Лёха пошёл по ручью, а Серёга дальше по речке. Он думал, что вот каким бы человек не был, а всегда в любом пробивается, откуда – то из души, что – то доброе.
3.
Красота это жизнь. А жизнь прекрасна в любом её проявлении
Первый снег в тайге это не то же, что первый снег у человеческого жилья: в деревне, городе.
Перемена здесь естественна, она ожидаема тайгой и её обитателями. Эта новизна первого снега здесь не так бросается в глаза.
Присыпанные снегом смёрзшиеся листья хрустят под ногами, ломаясь, они лежат в ямке от следа почерневшими осколками золотистого бабьего лета.
Припорошенные ели, словно накинули на себя белый пуховой платок и теперь стоят, любуясь на своё отражение в реке.
От снега по берегам реки, вода стала темнее и спокойнее. Она несётся уже без прежнего шума, подчиняясь всеобщей торжественности обновления природы.
И только на перекатах позволяет себе, что – то сказать о преобразившей тайгу красоте.
А красота эта величественна и не нуждается ни в каком приукрашивании, она прекрасна именно своей естественностью. Она создавалась веками и не для того чтобы ей красовались и восхищались.
Красота это жизнь. А жизнь прекрасна в любом её проявлении. Даже во сне.
Вот с первым снегом тайга засыпает до весны. Первый снег, как лёгкая простыня, что укрыла её перед сном. Потом будет