Недосягаемая. Сборник. Анна Белокопытова
увидели наше взаимное счастье и были рады ему. Это наполнило бы мою жизнь еще большим смыслом. Если нас поддержит твоя земля, мы станем еще сильнее, чтобы вместе идти по жизни, со всеми ее сложностями, преградами, суетой и бытовыми проблемами. Мы ведь сможем, правда?
– Сможем, пока ты в это веришь.
– Майкл был удивлен моим состоянием. Не поверил. Думал, стану отнекиваться. А я серьезно так сказал, что влюбился. У меня теперь больше нет прошлого, понимаешь? Все обиды, неприятности, увлечения куда-то улетучились. Теперь у меня есть только сегодня и завтра. И все это связано с тобой. Нельзя, конечно, планировать далеко вперед, не потому что мы можем расстаться (я эту мысль даже не подпускаю к себе), просто, не все может получиться, как мы задумаем. А с другой стороны: не получится одно, так получится другое, правда? В общем, я сейчас живу планами, связанными только с тобой.
– Но твое прошлое тоже не испарилось. Твои друзья, коллеги, просто знакомые.
– Я помню о своих обязательствах. Это нормально. Думаю, что и у тебя так же. Разница лишь в том, что мы теперь вместе. Даже если мы пока не делили крышу над головой, главное – мы друг друга нашли. Ты – все мои надежды. Ты – мечта, воплощенная в реальность. Ты – моё влюбленное подсознание. Ты – трепет моего сердца. Не говори мне больше о разочаровании. Я тоже боюсь, что ты ошиблась. Но не будем думать об этом, только не сейчас. Всё будет так, как будет. Я приму тебя любую, с твоими сумасшедшими графиками, неожиданным побегами и внезапными возвращениями – по какому бы расписанию они не происходили. Тем более, к счастью, нас не разделяет непреодолимое пространство. И ты себе не представляешь, как я удивлен собственным влечением. Я – прагматик и зануда. А виной всему та наша встреча. Я понятия не имел, кто ты, но не мог отвести от тебя взгляда. Мне казалось бестактно было бы расспрашивать о тебе сидящих вокруг, но в этом и не было необходимости – я ничего еще не знал, но уже знал о тебе всё.
Наверное, я совершу еще одну непростительную ошибку, если признаюсь, что плакал всю ночь после первой нашей встречи. От счастья находки и от бессилия. Бился лбом о рабочий стол, ругая себя за трусость, потому что знал о неспособности принять данное мне счастье. Не воспринимай это как слабость, хотя, может быть, это и есть слабость. Но мне нечего стыдиться. Когда пришло твое письмо, я вдруг склонил голову, снял шляпу и мысленно встал на одно колено, смиренно сказав самому себе: это решили не мы, это решилось за нас какими-то неведомыми высшими силами. Знаешь, какая-то непонятная сладкая грусть, тоскливая радость – вот такое противоречие. Бесконечное одиночество, хотя я крайне редко бываю один и обычно очень непродолжительное время – всё вдруг пошатнулось, треснуло и разлетелось на куски. Я привык выплескивать эмоции на страницах моих книг, их бывало так много, этих эмоций, что самому становилось страшно. Поэтому я никогда не перечитываю своих книг. И вдруг это сумасшествие сошло, как гуашь