Страсти болотные. Валерий Ивашковец
он от меня никуда не денется!” – встал со стула Шалый, раздвинул занавески узкого окна и смело пошёл встречать грозного Дуба.
В этот раз Стёпа отъезжал от дома Шалого сам. Более того, Лёха стал регулярно наведываться к участковому в район по средам, как он всем заковыристо говорил “для освидетельствования своей благонадёжности в осознании неправомочности самогоноварения”. Селяне понятливо усмехались, кивали головами и… заказывали очередную порцию напитка. А тут ещё и приятная новость подоспела: женился молодой Дуб Ермолаевич. Правда, быстро потом развёлся. Слухи дошли – загулял… Но руки и головёнка у Лёхи оказались развязаны: вознамерился расширить дело! Подвалил к Матвею с предложением строить завод по изготовлению соков недалеко от лесопилки.
Пока Матвей обдумывал предложение, Лёхино процветание кончилось также резко, как и началось. Первым забила тревогу Пестимея: забойный самогон перестал заводить! Поначалу женщина решила, что Герасим переутомился: как никак трудился денно и нощно больше месяца, не покладая рук, ног и… Дала мужу передышку и снова стала поить как телка в июльскую жару. Герасим же впал в спячку и перестал даже во двор выходить, не то чтобы свинарник вычистить или жену, хотя бы в лоб, чмокнуть. От самогона он не пьянел, а только слабел и в нужник бегал. Идейная трезвенница, Пестимея решилась сама опробовать, чем же потчует дорогого супруга.
– Да это же вода! – возмутилась женщина. Она тороплива нашла спички и безуспешно попыталась зажечь Лёхино пойло. С криками:
– Аферист проклятый! Чем это ты людей поишь! – ворвалась в подворье Шалого, отбросив перепуганную сучку Берту ударом левой ноги, и потребовала объяснений и возмещения ущерба.
Пока разбирались с Пестимеей, приехал разъярённый Дуб. Окутавшись облаком пыли, вызванным резким торможением мотоцикла, он решительно вошёл во двор Лёхи. Кинувшуюся с лаем Берту пнул носком милицейского ботинка правой ноги.
– Если б ты знал, самогонная твоя душа, как ты меня подкузьмил! – не стесняясь быть услышанным посторонними, орал на сжавшегося от страха Лёху Степан Ермолаевич. – Такую женщину упустил, опростоволосился, как столетний дед после дозы снотворного!
Шалый пытался оправдываться, предлагал деньги как компенсацию, но напрасно: Дуб составил протокол изъятия “спиртосодержащей жидкости, именуемой в народе самогоном” и попытался конфисковать давильную установку. Однако тут возмутился Лёха:
– Гражданин начальник, чтоб Вам жить и не помирать! – горячился он. – Это же не аппарат, а пресс для получения соков из всяческого фрукта. Без этой штуки пропаду, ввиду отсутствия иных средств к живому существованию.
Дуб было упёрся и пригрозил:
– Живое тебе уже не понадобится, а мёртвое я тебе гарантирую!
Но, увидев громоздкое хитроумное сооружение, к тому же надёжно закреплённое к полу сарая, несколько угомонился. Однако, Шалого с двумя трёхлитровками