Дело было в Хмелёвке, или Деревенские рассказы. Мария Ордынцева
только нашли его в камышах с выражением крайнего изумления на лице. Сама Шура Ивановна была твердо уверена, что в гибели ее обожаемого супруга виновны две русалки-соблазнительницы, которых она даже описывала во всех подробностях и в таких же подробностях проклинала почём свет стоит.
С тех пор можно было частенько видеть неутешную вдову вечерами на берегу деревенской речки, внимательно выслеживающую обидчиц с багром наперевес.
Деревенские мальчишки (среди которых были, конечно, и Серый с Митяем) находили в слежке за Шурой Ивановной некое наслаждение. Особенно им нравилось, когда она замечала их и начинала ругаться, и сыпать проклятьями одно замысловатее другого, и грозить им вслед багром. Отбежав подальше, они хором заводили сочиненную ими дразнилку:
Ходит Шура у реки,
Бьет русалкам тумаки!
Хоть и вечереет,
Бьет багром Шурея!
С тех пор к Шуре Ивановне и прилепилось прозвание Шурея. Как-то естественно его подхватили и взрослые, и вскоре никто уже иначе ее и не называл за глаза. Лишь в торжественных случаях, вспоминая о былых ее заслугах, председатель колхоза, а затем глава администрации именовали ее по паспортным данным, и Шурея ревела от счастья.
Митяй не удивился поэтому, когда Серый объяснил, откуда знает о его приезде. Он удивился, как всегда, только самой Шурее: приехал он поздно, по дороге ни с кем не встречался, до утра из дома не выходил, как и его родные. И тем не менее Шурея не только знала, кто и когда приехал, но и живописала Серому все подробности застолья, будто сама сидела за столом.
– Братан, я серьезно говорю, она ведьма, – подытожил свой рассказ Серый, убедившись в разговоре с Митяем в правдивости информации, полученной от Шуреи.
– И что ты предлагаешь? – усмехнулся Митяй его предположению.
В том, что Шурея ведьма, была уверена половина деревни. А вторая половина предпочитала простые и логичные объяснения способностей старухи Шуреи: умение оказаться в нужное время в нужном месте, дедуктивные способности и хороший слух. Митяй придерживался второй версии.
– Говорю тебе, она ведьма, – повторил заговорщицким тоном Серый и огляделся, проверяя, не видать ли где поблизости Шуреи. Старухи видно не было, и, успокоенный, он снова обратился к товарищу: – Если не веришь, давай проверим. У меня давно уже руки чешутся.
– Что так? – осторожно спросил Митяй, обдумывая предложение Серого. Оно было заманчиво, даже очень соблазнительно. После ночной беседы с чертятами его эта тема стала интересовать больше, чем когда-либо. Тем более, как выяснилось, ничего страшного при этом не ожидалось: банка всегда оставалась наготове.
– Она на меня чертей натравила, – на полном серьёзе заявил Серый и снова огляделся по сторонам.
– С чего ты взял, что она, а не самогон? – уточнил Митяй, даже не усомнившись в самом факте такой встречи Серого, но его стало разбирать любопытство, потому что Серый явно боялся повторного рандеву с рогатыми,