Путь Черной молнии 2. Александр Александрович Теущаков
беспределе, вспоминай о матери, ведь ты обещал ей, не делать глупостей.
Александр снисходительно улыбнулся и кивнул в ответ. После очередных, подобных разговоров, он немного успокаивался и брал себя в руки, не давая эмоциям выплескиваться через край. Но в связи со сложившимися обстоятельствами, он не давал себе расслабляться до конца. Администрация жестким прессингом напоминала ему ежедневно, что значит быть «у кума под колпаком». Сто солдатских причин сваливались на его голову и отражались в виде наказаний за тот или иной проступок, даже незначительный. Тем не менее, он продолжал сопротивляться и жить. Вникая в суть разговора с Волковым и, получая тайные письма от братьев Брагиных, Александр постепенно пересматривал свое отношение к лагерному начальству. Внемля советам друзей, он перестал «вставать на дыбы», и уже не грубил людям в погонах. Отвечал им внятно, прямо, но никогда перед ними не заискивал.
С авторитетными осужденными и мужиками Александр всегда вел себя по-компанейски, мог поддержать любой разговор и даже повести беседу в нужном для себя направлении. Зная его по рассказам о бунте и отношении к лагерной администрации, он снискал себе уважение у заключенных. К нему стали прислушиваться и даже обращаться за помощью. И тому был пример: однажды к Воробьеву обратился пожилой мужчина-заключенный и пожаловался на молодого парня, оскорбившего его. Александр, недолго думая, свел их для разбирательства и улаживания конфликта. В ходе разборки, оказалось, что молодой парень иногда подтрунивал над пожилым человеком за его угрюмость. Поддразнивая его разными словечками, не замечал, что тот обижается. Накануне произошла ссора, чуть не закончившаяся дракой. Пожилой зэк, не выдержав язвительности молодого парня, сорвался и грубо ответил: «Волк поганый, совсем оборзел!». Парень, оскорбившись, взял пожилого за грудки и, придавив к стене, оцарапал ему кожу на щеке о штукатурку.
Выслушав обоих, Воробьев высказал свое мнение:
– Оба вы в какой-то мере неправы. Ты не обижайся на меня, – Александр обратился к пожилому зэку, – но у тебя нет чувства юмора. Ты ведешься на разные шутки, воспринимая их, как подковырки. И еще, хоть ты старше его, но это не дает тебе право оскорблять человека. Как ты считаешь, почему он тебя за грудки схватил?
– Ему не понравилось, как я его волком поганым назвал.
– Но, ты, же знаешь, нужно следить за языком, а особенно в зоне. Он считает себя уважаемым арестантом, потому и ответил так резко. Да, он моложе тебя…
– В том то и дело! – перебив Воробьева, возмутился пожилой зэк, – ровню, что ли нашел.
– А ты за базаром следи, – взбеленился парень.
Пожилой мужчина, видимо обиделся и, взглянув недобро на Воробьева, сделал движение, чтобы уйти.
– Мужики, стоп, стоп! Вы что от меня ждете? Чтобы я одного из вас пожалел, а другого поддержал. Если вы сами не хотите договориться между собой, разве я могу «разрулить» этот конфликт. Зачем ты обратился ко мне, если не хочешь вникнуть в суть. А теперь ты, Серега, – обратился