Небо полное звезд. Другие мы. Лена Сокол
маму умиляют её капризы. Она с нежностью во взгляде продолжает смотреть на неё и улыбаться.
– Здесь написано, что Сампо находится недалеко от северной границы. – Зачитываю я строчку из путеводителя.
Мне приходится говорить громко, чтобы заглушить музыку.
– У чёрта на куличках. – Цедит сквозь зубы сестра.
Могла и промолчать. Все помнят её тираду, вызванную известием о новом переезде. «Почему не на Дальний Восток, мам? Почему не на Луну? – Билась в истерике она. – Я только привыкла к новому месту, только завела здесь друзей!»
Как будто нельзя поберечь немного нервов матери. Почему нужно всякий раз устраивать скандал?
– А ещё здесь девственно-чистая природа. – С энтузиазмом добавляет мама. – Представляешь, как здорово, Сонь? Мы сможем рыбачить, ходить в походы, гулять в лесу и на озёрах!
Софья закатывает глаза, понимая, что ничему из этого не суждено будет сбыться.
Суть работы нашей матери такова, что она практически не бывает дома. Если не сидит над чертежами и расчётами, то проводит супер-сложные и супер-опасные взрывные работы на объекте. А если не работает и не сидит над чертежами, то спит, выпив пару бокалов горячительного для того, чтобы расслабиться.
В её супер-важном и супер-плотном графике нет места для детей, и мы не имеем права на это обижаться, потому что наш отец умер десять лет назад, и всё это время мать пашет, как заведённая, чтобы обеспечить нам достойную жизнь.
– Супер. – Отзывается сестра, натягивая ворот свитера до самых глаз.
– А мне не терпится там оказаться. – Улыбаюсь я, чтобы ободрить маму.
Понимаете, так бывает в жизни: один ребёнок получает любовь по праву рождения, а другому приходится очень стараться, чтобы её добиться. И не всегда это получается. Но я не теряю надежду, поэтому вынуждена зарабатывать очки.
Софья родилась слабой и недоношенной. Мама всё детство сдувала с неё воображаемые пылинки, вилась коршуном, боясь, что дочь простынет, упадёт, ударится, поранится, заразится и прочее-прочее-прочее. Она прощала ей любые шалости, а с годами и оскорбления. И в то время, как она надышаться не могла на мою сестру, мне приходилось из шкуры вон лезть, чтобы обратить на неё своё внимание.
Я училась на «отлично», радовала её хорошим поведением, во всём старалась угодить, помогала с уборкой и хозяйством, не перечила, стойко выслушивала критику, а Софья бунтовала, злословила и таскала из школы вечные тройки и неуды.
Я старалась максимально облегчить наполненную стрессом жизнь матери, переступала через себя, чтобы не расстраивать её, и часто отказывала себе в самом необходимом. А Софья в это время спокойно транжирила свои карманные деньги на конфеты, косметику и сигареты. Она тянула из матери деньги на новые шмотки и топала ногами, если та не спешила ей угождать.
Я делала всё, чтобы заслужить материнскую любовь, но всё равно была недостаточно хороша. Мама словно не видела меня, смотрела куда-то сквозь. Все её разговоры были лишь о Софье: о её трудностях, о её будущем, о её мечтах. А меня будто и не существовало в их вселенной.
Всегда улыбчивая,