У светлохвойного леса. Екатерина Константиновна Блезгиева
как она непроизвольно начала дрожать и изрядно бледнеть.
– Ничего… Это просто… Он сам начал заигрывать со мною, пристал тут, видите ли, белобрысый. – Она переминалась с ноги на ногу и перебирала своими тонкими пальчиками завитые от природы «лисьи» пряди.
– Жизнь тебя научит, как на чужое зариться! – полный гнева, прорычал Иван Николаю. – Если еще раз увижу, что ты перед ним бедрами виляешь, то я ни то, что поколочу тебя, так что места живого не останется, а вот этим топором тебе голову отрублю и скормлю ее голодным дворнягам! – прошипел Иван своей, по всей видимости, «возлюбленной».
Она же только больше опустила голову и сильно прикусила нижнюю губу. Дрожь в ее теле усиливалась. От былой женской дерзости не осталось и следа, и выглядела она теперь как загнанный в угол злым волком беспомощный зайчонок.
– О-о-о, Фроська здесь, – спокойно произнес Осип Евгеньевич, появившись в мастерской. – Давненько не видал тебя, уж подумывал, не вышла ли замуж в конце концов.
– Я уже уходить собираюсь, дядя Осип, – тихо, все еще не поднимая очей, проговорила рыжеволосая.
– А чего же? Вон, тут у нас работничек новенький, присмотрись-ка, всяко лучше твоего бездаря-то будет, – шутливо произнес Осип Евгеньевич, не подозревая, что только тем самым усугубил и без того скверную ситуацию.
Жесткий и едва выносимый звериный взгляд тут же прошелся по Николаю и будто пронзил его насквозь.
– Я пойду-пойду, Осип Евгеньевич, – едва унимая дрожь в голосе, произнесла Ефросинья и быстро направилась к выходу, если бы ее тут же не схватил Иван, не давая уйти так легко. Она лишь тихо ойкнула и как вкопанная остановилась.
– Чего это у вас тут такое происходит? – теперь уже настороженно произнес пожилой столяр.
– Сами уж разберемся, хозяин, – отпустив Ефросинью, протяжно проговорил Иван, все так же сверля взглядом Шелкова.
Николай же не уступал противнику в этой немой схватке и так же уперто вглядывался в Ивана, давая понять, что совсем не боится его, а даже и наоборот, еще сильнее ответить ему может.
– «Любите друг друга» – заповедь нам свыше дана, ребятки. «Любите друг друга» – опасаясь чего-то жуткого, попытался разрядить ситуацию Осип Евгеньевич. Он, очевидно, начал смутно догадываться о том, что произошло во время его отсутствия.
– Есть также заповедь: «Не желай ничего ближнего своего: ни дома его, ни жены его…» – последнее Иван выделил особым тоном.
– Кто на твое посягает здесь?! – не выдержав, почти вскричал Шелков. – Она сама пришла сюда, смеяться начала, шутить. Я подумал, что просто по натуре девка веселая, вот и тоже развеселился с нею. Откуда знать мне было, что твоя это невеста… Или кто она там тебе.
– Он еще мне тут чистеньким из воды выползти решил! – Иван направился к Николаю. – Сейчас я тебе устрою, щенок писклявый!
Иван попытался ударить его кулаком в голову, однако Шелков моментально и очень вовремя увернулся и, перехватив руку его, двинул ему кулаком в грудь. Иван