Шило с прицепом. Джейд Дэвлин
она ткнула пальцем мне в грудь, – тоже надо. В чем только душа держится? А мужик должен быть сытый и довольный, ты сама учила. Вот не знаю, как теперь? До отпуска четыре месяца, увольняться не хотелось бы. А их бы всех надо к тебе в чум и откамлать как следует. И потом, с документами что-то думать, соседи настучат в опеку – будут проблемы.
– Все дела по очереди делай, не спеши, за тремя оленями погонишься, все убегут, – мне кажется или ее речь вдруг стала… более грамотной? Словно старуха на минутку сбросила маску примитивной дикарки. – Китовым жиром тоже нада, но раньше особым жиром накормить стоит. Пустой он, права ты, внучка. Съеденный. Зато теперь он сам тебя кормить будет, у деда на один рот меньше. Эй, Алелекэ! Сюда иди, духа с жиром неси, внучка копье нашла, кормить нада! – вдруг зычно крикнула старуха, и ее голос раскатился по всей степи, до горизонта. – Ты слушай, стригунок. Сейчас до упора накормим, а ты деткам своим уже сам передашь. И внучку нашу не забудь. День проживете, а завтра в ночь поваляй ее как следует и приходите – будем вместе большого духа загонять, особый жир на все стойбище добывать. Давно я помощников ждала, давно. Хараша вышло. А про Лакосту эту забудьте. По незнанию влезла на чужую территорию, станет наглеть – я приду. Поговорю.
Это что? Так, погодите. Это получается, что она зовет нас на охоту. За духом и «особым жиром». Это она про что?! Про сверну?! Но тогда…
– Эй-хо, баба! – рявкнул вдруг появившийся неизвестно откуда жилистый старик, внешне очень похожий на бабку и Марину. Такой же черноволосый, раскосый и хитромордый. – Охота ходить нада! Около стойбища только мелочь остался, аднака! Скоро сэвен наполнять нечем станет.
И он бросил к бабкиным ногам странное существо, похожее на бурдюк с салом, бурое, поросшее редкой шерстью, с лапами-веслами.
Я моргнул и закашлялся. Старик притащил тварь скверны! Мелкую, но вполне оформленную и настоящую! И дед этот – Оружие! Притащил! Сам! Без Мастера! Тварь скверны… какую-то неправильную.
Я медленно прикрыл лицо так и не выпущенным из рук бубном. Все. Я ничего больше не понимаю.
– Эй, стригунок, ты не прячься, ты ешь! – прикрикнула на меня бабка. – На-ка!
Я убрал бубен от лица и, обнаружив, что мне под нос сунули шипящую тварь, на инстинктах ударил ту отравленной иглой, не заботясь о конспирации. И слегка окосел сначала от количества скверны, из нее полившейся, а потом оттого, что моя иголка вонзилась не в астральную плоть твари, а в деревянную фигурку той самой зверушки с ластами вместо ног. Ничего не понял. Как из такой мелкой и хилой тварюшки могло появиться столько, я уже не хотел задумываться. И так в голове каша.
Я все же подозрительно оглянулся – ни сама Мастер, ни глава клана никак не отреагировали на несвойственное для Оружия действие. Что ж, похоже в окружающем дурдоме небольшого несоответствия никто не заметил.
– Объемная, – все же констатировал я факт, чувствуя приятное насыщение, причем даже с легким перееданием. Давно это было. Кажется, в последний раз я был полон только в тот злополучный рейд со Швеей.
– Ну