Запах женщины. Руслан Ходяков
громко хлопнув дверкой на глазах у изумленных обладателей «Мерседеса».
Впрочем, я и не сопротивлялась. С одной стороны потому, что просто оторопела от его нахальства, с другой… С другой стороны я вдруг внезапно почувствовала, что может быть, это та самая спасительная соломинка, которая наконец нашла меня в мутной водичке последних событий. И я должна, просто обязана ухватится за нее. Хвать! Глупо, конечно.
Ребята из «Мерседеса» повыскакивали как чертики из коробочки.
Водитель «Нивы» проделал «обратное сальто» через капот, уселся на свое место, захлопнул дверцу и дал задний, до отказа вдавив педаль газа в полик. «Нива» взревела двигателем и свиристя шипами по припорошенному снежком асфальту, подалась назад, набирая скорость и завывая. Ребятки Григория Мелешева побежали за нами, грозно размахивая ручками и выкрикивая всякие нехорошие слова, преимущественно состоящие из трех и пяти букв с редкими вкраплениями предлогов типа «в» и «на». Водитель «Мерседеса», оказался толстым и пузатым, и поэтому немного отстал от своего более спортивного напарника, который уже почти нагнал «Ниву» и находился на вытянутую руку от капота. Тут «Нива» внезапно затормозила.
– Ой! – Вскрикнула я, когда Прилизанный с глухим стуком, набегу врезался в решетку радиатора и упав откатился в сторону. «Нива» резко взяла с места и объехав Прилизанного, ушла вперед по проспекту. Я оглянулась, и сквозь заднее стекло увидела как толстый, похожий на Карлсона водитель, помогает Прилизанному подняться. Спустя несколько секунд их фигурки исчезли за шлейфом густеющего снегопада.
Глава четвертая
Снова Светка
Мелелшев открыл рот, обнажая вместо зубов два ряда черно-белых клавишей рояля и подняв ко рту руку провел по ним ухоженным ногтем. Раздался мелодичный звон.
– Дил! Дили-дил-дил-дили-дил! Дили-дил-дил-дили-дил!
Потом он еще шире открыл рот, и я оказалась гдето в нутри его темной, влажной пасти.
– Дил! Дили-дил-дил-дили-дил! Дили-дил-дил-дили-дил! – звенели вокрук меня мягкие влажные стены.
– Дил! Дили-дил-дил-дили-дил!!!
Какая-то часть меня поняла, что это мне всего лиш снится. И во сне, я, понявшая это, сказала, той, другой себе, до которй еще не дошло. что это всего лиш сон, и которая еще спала:
– Да проснись, же, дура! Телефон звонит!
– Какой, телефон? Это же…
– Да сон это! Сон!
Я проснулась, но продолжала лежать с закрытыми глазми, слушаяя зубодробительную трель телефона.
Телефон не умолкал.
– Да, нет, это просто наказание какое-то!
Телефон бесчинствовал и надрывался.
– Уф-ф-ф…
Я с турдом приподнялась, села на кровати и сняла трубку.
– Ритка, это ты? – весело спросила Светка.
И чего она веселится в час ночи?
– А кто по твоему?
– Ну, вдруг, мужик какой подойдет… – хихикнула она. – Слушай, Ритка, а чего ты мужиков к себе не водишь? Ты же красивая