Тракос – трал космический. Сергей Викторович Сергеев
семейного архива. Она продолжает открывать рот, но слов ему уже не разобрать, мимика продолжается долго, и лишь в конце до него доносится фраза: «Запомни, родители всегда рядом, нужно только оставаться любящим сыном, и они почувствуют!..» Вот здесь Андрес обычно просыпался, так и не услышав, что они почувствуют: его любовь, близость присутствия или ещё что-то. Вот это главное слово ускользало от него, пряталось, затиралось. Да, в его воспоминаниях, ещё не затёртых искином при чистке памяти, присутствовал тот случай отдыха на реке, сюжет и картинка – всё так, и была девочка, лицо светлое в конопушках, чуть-чуть похожа на его маму, но имя у неё обычное, и спрашивала она так: «А вы откуда приехали?» Кто-то домысливал его реальность во сне, слегка менял сюжет и некоторые факты, выходила полуправда о его детстве. Он испытывал амбивалентность. Это его беспокоило.
«Сонные казусы» ‒ такое называние ввёл биокомпьютер Андреса, но странности на орбите происходили и другого плана. В школьные годы он посещал студию юного актёра, где научился создавать и удерживать в сознании вымышленные образы. Ему нравилось часами мечтать, как он играет со щенком, годовалым хаски. Родители не разрешали в доме заводить животных из-за несбалансированного семейного бюджета, налог на живность был слишком обременителен. В студенческие годы привычка создавать образы плавно перекочевала на людей, красивых, идеальных в общении, девушек. Кто-то невидимый сублимировал во сне образ девушки, сделал его более чётким, выстроил диалог. Ему являлся образ Леси, белокурой студентки с длинной косой. Впервые инициатором диалога во сне выступила она.
– Андре! Прошу, открой глаза, – ласково просила она.
– Боюсь! – отвечал Андрес.
– Что же пугает тебя, мой Хаски?
– Я боюсь, что потеряю тебя.
– Открывай! Не бойся, я всегда рядом!
В этот момент он проснулся, открыв глаза. Прозрачный голубой образ девушки, словно сотканный из невидимой космической пыли, сублимированный магнитным генератором с помощью импульсов его биокомпьютера, левитировал перед ним на расстоянии вытянутой руки. Андрес на пару секунд прикрыл веки с надеждой, что мираж растворится, но этого не произошло. Тогда он встал и протянул руку. Едва кончики пальцев коснулись воображаемой голограммы, как мираж исчез. И в этом случае он испытывал амбивалентность, но уже в квадрате – ему хотелось, чтобы образ повторился. В студенческие годы друзья и близкие знакомые иногда обращались к нему «Андре», «Хаски» – называл только отец, поддерживая его мечту о собаке.
Рекомендуемые центром управления метапрограммы для защиты от стрессов и депрессий включали в себя локальную порцифию. Известная корпорация «Киберлогос» умело продвигала порцифию как эффективный лечебный процесс от моральной рефлексии, одной из ветвей ностальгии. Порцифия, или «порча цифровая», заключалась в блокировке бессознательных автоматизмов мышления человека. Изначально