Попаданцы. В княжеской дружине. Валентина Георгиевна Панина
Хмыря, гордо подняв голову, отдавая честь развевающему на ветру флагу, свысока смотрел на своих подчинённых, бегая глазами вдоль строя и оценивая выправку и блеск обуви. Он был широк в плечах и от природы наделён могучей силой. Родом из украинского села Мудищево, находящегося где-то в жопе мира, отслужив срочную службу, остался в армии по контракту. Он легко жонглировал двухпудовыми гирями, и шутить с ним никто не решался, это было смертельно опасно, ну…, не то чтобы смертельно, но вредно для здоровья. После поднятия флага, он прошёлся вдоль строя, принюхался и мрачно заметил:
– Вы чё лыбитесь, как параши, а? Перегаром от вас несёт – страшно спичку зажечь, чтоб не взорваться к едрене фене. Ночью зашёл в казарму – половина коек пустых! Одна молодь спит, а «стариков» ни одного нет! Где вы были, я спрашиваю? Вы в армии, чтобы заниматься боевой подготовкой, а не в посёлок бегать девкам юбки задирать, да винище жрать. Ррраздолбаи! Вам ваши сто дней долгими покажутся! С сегодняшнего дня буду лично проверять все злачные места в посёлке. Если кого поймаю – пеняйте на себя.
– Вот чёрт, – ворчит Василий, – который день выспаться не дают!
– В дисбате выспитесь! – обещает капитан, вышагивая вдоль строя, – а ты, Кочет, вообще как заноза в моей заднице с первого дня службы!
– Кречет я, тарьщ капитан.
– Ты не Кречет, а Кочет, который не пропустил ни одного курятника! Я не удивлюсь, если во время дембеля твои девки с колясками будут осаждать проходную.
– Ну, Димитрий Беденик… Бенекит… Бекенид… Отец родной!
Пока Василий пытался выговорить отчество ротного, он стоял и, хмуря брови, всё сильнее и сильнее наливался гневом, лицо стало пурпурным, глазки сузились и налились кровью. Видно было, что он готов был схватить бойца и удавить собственными руками.
– Если бы я был твоим отцом, я бы уже сто раз повесился, утопился или выпил яду, накрайняк попросил бы трибунал приговорить меня к расстрелу за такого сына.
– Димитрий Беденик…, ну простите, за Христа ради-и-а…. А чё я такого сделал?!
– Бенедиктович я! И не приплетай сюда Господа! – окончательно взбесился капитан, – из-за тебя вся наша рота без покаяния прямым маршем отправится в штрафбат!
– Дык как… – развёл Василий руками на три метра в стороны, – и это всё из-за меня?
– А чего, для трибунала дело-то нехитрое…. И главное, всё по Уставу! За нарушение дисциплины.
– Ну, Димитрий Бекенид…, тарьщ капитан, разрешите доложить. В процессе патрулирования мною был обнаружен в кустах пьяный салага, если вы на меня обозлились за то, что я с ним плохо обошёлся, так он мне нагрубил, ну я ему и… вломил.
– Щас я тебе вломлю, подлюка голозадая! Ты знаешь, чьим сыном оказался этот салага? Моли бога, чтобы из-за тебя с меня не сняли капитанские погоны, иначе я тогда тебе так вломлю, что тебя свои не узнают! Понял?
– Понял, тарьщ капитан. А, что он тогда делает в армии?
– Папа решил его проучить! Но тебе этого никто не поручал!
– Ёпть! Почему я всегда у вас крайний, тарьщ капитан?
– Не зли меня, Кочет!
– Кречет