Ошибки и допущения. Натали Ловели
тройку просто так. Знаешь, не удивлюсь, если дело вовсе и не во взятках. Пойми этого мальчика выгнали не менее чем из десяти разнообразных школ. Не думаю, что если бы тётя имела влияние или деньги, то его бы выгнали. Скорее всего большинство директоров закрыло бы на прогулы глаза, имей они перед глазами достаточный повод оставить Кирилла. Я думаю за пару дней, ты поняла наша директриса слегка жалостлива. Она может и проучить, но скорее по-доброму, чтобы научить уму разуму, а не из намерений насмехаться. Версия того, что Людмила Сергеевна просто хочет выпустить Кирилла из школы, даже с учётом его прогулов, для меня гораздо убедительнее любых взяток. Если он до сих пор учится и не ушёл после девятого, значит кому-то это необходимо. Кто знает может быть то, что ему позволят закончить школу, поможет ему, а даже если и нет, то стоит ли так напрягаться. Аттестат в конце концов ни диплом, так что не вижу проблемы. Вон некоторые и из университета выходят пустые, – Катя неоднозначно хмыкнула, оповещая, что тема закрыта.
Заметив некоторую долю отрешённости учительницы биологии Мария призадумалась над словами, которые ей были сказаны. Может оно и так и аттестат не имеет особой роли, но рушить все принципы, воздвигнутые десятилетиями ради жалости к одному ученику неслыханно. Стало боязно, что раз одному позволено делать всё, что угодно, то может провалиться вся схема доверия между Марией и другими учениками. Как можно диктовать им условия и заставлять слушаться, если условия, на которых существуют школьники не для всех одинаковые. Что мешает каждому из одиннадцатиклассников и в принципе любому ученику школы прогуливать, как Кирилл. Если ему ничего не будет за это, то по сути и другим быть не должно. Успокаивает только одно, вряд ли школьники в курсе, что Шульгин не ходит по причине особого отношения, которое отнюдь заключается не в деньгах. Пока иллюзия поддерживается, то и порядок вполне реален. Мысль обнадёживала, но не в полной мере.
«И всё же Людмила Сергеевна поступает неправильно, нельзя делить людей на разные категории и проявлять незаслуженную доброту», – подумала Мария Ивановна и ужаснулась. Все размышления хороши бы были в том случае, если бы не одно «но», сама девушка являлась досадным исключением. Кто бы мог предоставить ей рабочее место, если бы не эта женщина, которое поверила на слово и поставила себя и всю школу под удар. Мария знала, что не заслуживает доброты, а тут смеет подвергать сомнению решения директрисы. Былой запал справедливости мгновенно потух, что обернулось откровенной досадой, инцидент подверг жизнь переосмыслению, но даже этого кажется недостаточно, потеря веры в собственные убеждения вдарили гораздо сильнее, чем увольнение и осмеяние. Случай сейчас всплыл внутри сознания с новым приступом ярости, и главное ярость была ненаправленная, злоба окутывала Марию с головы до ног и могла бы разрушить стены вокруг до основания, но успокоение принёс звонок на перемену.
– Мне пора, хорошо поболтали. Ты и ко мне забегай в перерывах, считай я приглашаю, – радостно