С ба-а-льшим приветом!. Григорий Крошин
100 евро?!.. Тут с этой чёртовой вашей стенкой провозишься полдня – и всего-то за сотню евро, а? Чего ж заработаешь?
«А-а, вон в чём дело», – догадываюсь я, не то чтобы бойко переводя с немецкого, а скорее по движению его губ и выражению лица, и по всему телу моему разливается благость: чем-то родненьким потянуло. Тут-то я, как говорится, на своём поле – с вымогателями-слесарями опыт общения имеется, верно, Вась… Пожимаю в ответ неопределённо плечами – «нихт ферштею», мол…
Этот МММ, Вась, и ведать не ведает, насколько хорошо я всё это «ферштею». Мы ж с тобой вообще с детства ещё не к такому приучены. У нас-то такое сплошь и рядом было… Ситуация абсолютно знакомая и близкая: не какой-нибудь там хвалёный западный евросервис, а вылитый наш, родной, абсолютно ненавязчивый…
Словом, ничего не добившись от меня, МММ сплёвывает на мой евроремонтный пол, машет рукой на мою бестолковость, кашляет, сморкается в рукав и, делать нечего, снова, ворча и кашляя «на публику», принимается за монтаж стенки. За те же «несчастные» 100 евро…
…В общем, я усёк, Вась, одно: не надо нас стращать трудностями интеграции: тут тоже ещё много для нас с тобой родного, привычного да не слишком навязчивого. Впрочем…
Впрочем, допускаю, что рассказанное – это, может, Вась, и не слишком-то типично, скорее «из ряда вон». Вчера вот, после отличной доставки и быстрого монтажа холодильника, известная в Германии фирма прислала мне, своему клиенту, презент – две бутылки шампанского – с абсолютно бесплатными пожеланиями здоровья моей семье…
Чего, Вась, и тебе и всем твоим желаем от нашей общей с Любой души. Бывай, твои, по-прежнему с приветом.
Давали Баха
Письмо восьмое
И снова тебе, Васек, наш Гутен Морген! Спешу рассказать тебе о новом знакомом. Вернее, то, что он сам мне поведал тут за рюмкой чаю. В общем, началось все у него с того, что он, Осип Егорович, очень полюбил Музыку. С большой буквы М.
Вообще-то, строго говоря, наш герой, Вась, был не совсем Осипом Егоровичем. Когда знакомился с кем-то из здешних братьев по счастью, представлялся так: «Иосиф Аронович». Ну… видимо, для простоты. А, может, для солидности, кто его знает. Правда, те, кто его знает, Вась, говорят, что это у него такая мания величия. Может, острили… А другие просто пожимали плечами: «Ну Иосиф и Иосиф, мол, с кем не бывает»… Тем более, что в прежней своей жизни на Украине, или, как сейчас там принято говорить, «в» Украине, он тоже не всегда был Осипом, хотя Егоровичем вроде был постоянно. Поскольку в его родном посёлке всё равно никто не поверил бы, что он Осип, считали бы, что на самом деле он форменный Иосиф, то есть еврей, то Осип Егорович выдавал себя за Остапа. Чтоб, объяснял сам себе он, «удобней для окружающих»…
Впрочем, со временем он сам вконец запутался, где он кто. И хотя этот «не-совсем-Осип-Егорович», конечно, прибыл на чужую немецкую землю по «еврейской линии», был он и не вполне евреем. То есть он, опять же говоря строго, вообще не был полноценным евреем по Галахе.