Быть русским. Валерий Байдин
парижские следы русской культуры. Я отыскивал памятники писательнице маркизе де Сегюр (княгине Софии Ростопчиной) в Люксембургском саду и Максимилиану Волошину во дворе особнячка на бульваре Экзельманс (вскоре владельцы наглухо закрыли свой двор). Сетовал, что нет памятной доски на доме недалеко от Эколь де Бозар, где жили Наталья Гончарова и Михаил Ларионов. Что так и не попал в вечно закрытый Казачий музей в Курбевуа под Парижем. Зато на кладбище Монпарнас я нашёл могилу Александра Алёхина с шахматной доской и фигурами победной партии этого чемпиона мира. Потом фигурки исчезли. Удивили надгробие Вацлава Нижинского образе балетного арлекина на кладбище Монмартра и усыпальница баронессы Демидовой в виде античного храма на кладбище Пер-Лашез. Мне повезло увидеть Кадетский музей на третьем этаже над Знаменской церковью на бульваре Экзельманс. Зал открыл староста храма Андрей Дмитриевич Шмеман, высокий, с безукоризненной военной осанкой, провёл мимо витрин с кадетскими наградами, погонами и памятными знаками, рассказал, что здесь за длинным столом многие годы собирались выпускники Версальского русского кадетского корпуса-лицея.
Сильнее всего, как мусульманина в мечеть или иудея в синагогу, меня тянуло в русские храмы, где соединялись вера, язык, культура, история России. Богослужение отзывалось в душе: «ты на родине». Запах благовоний проникал до мозга костей, и на парижских улицах весь день дышалось по-русски.
Поначалу я день за днём совершал паломничества по Парижу и окрестностям из дома отца Бориса. Спустя месяц, год и ещё много лет продолжал их лишь по субботам и воскресеньям. Первой я отыскал крошечную Никольскую церковь в Булонь-Бийанкуре. Её возвели после войны из дешёвого кирпича, старательно побелили, украсили в старорусском стиле и увенчали милым синим куполком. Не без труда нашёл в Ванве однокупольную Троицкую церковь в виде закруглённого сверху бетонного куба. Священник обрадовался моему вопросу:
– Архитектор – Серж Бернарди, православный француз, как и я. Вам нравится?
– Очень ново, выразительно и вполне канонично! Замечательный храм.
– Да-а, согласен. А рядом устроили мечеть, мэрия сделала нам такой подарок. Но мы с мусульманами ужились и вполне ладим.
Полдня я бродил в пригородном Монжероне по «Русскому замку», густонаселённому чеченцами вперемешку с православными. В коридорах и во дворе старинного поместья с облезлыми башенками и стенами валялись брошенные вещи. Люди, заброшенные судьбой, маялись от безделья и безнадёги. Их окружали следы чужих жизней, они носили чью-то одежду, ели даровую еду, дарили детям потрёпанные игрушки. В двух шагах от их пристанища высилась церковь святого Серафима Саровского. В ней оказалось пусто, словно в глазах беженцев, безмерно уставших от жизни на чужбине. Изумительные иконы монаха Григория Круга взывали к небесам, святые с небес неслышно взывали к людям.
Греческий собор св. Стефана разочаровал холодом и показным богатством