Миля над землей. Лиз Томфорд
мы так хорошо и приятно болтали. А ты взял и все испортил.
– Ты все равно не собиралась идти с ним домой.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что ты решила уйти, оставив полную кружку пива на стойке и недосмотренную половину игры.
Стиви перекладывает два чека на барной стойке.
– Он оставил мне свой номер, – самодовольно добавляет она, кивая на лежащий на стойке чек. – И ночь еще только начинается.
Недолго думая, я хватаю чек с барной стойки и разрываю на кусочки, которые слишком малы, чтобы она смогла собрать их обратно. Я не совсем понимаю, зачем я это сделал, разве что мне просто нравится выводить ее из себя.
– Что, черт возьми, с тобой не так?
– Оказываю тебе услугу, Стиви. Позже поблагодаришь.
– Да пошел ты, Зандерс!
Я на мгновение замираю, изучая лицо Стиви и отмечая, что от нее исходит настоящий гнев.
– Твой маленький дружок-бармен хватал ту официантку за задницу, – я киваю в сторону блондинки-официантки за столиком, – всякий раз, когда они входили в кухню и выходили из нее. Потом, когда она отвернулась, он поцеловался с вон той официанткой, – я киваю в сторону другой, на этот раз с каштановыми волосами, – возле туалета. Вообще-то я не возражаю, если женщин несколько, но, по крайней мере, слежу за тем, чтобы они друг о друге знали. А этот парень – просто козел.
– Ты лжешь.
– Я не лгу.
Во взгляде Стиви мелькает разочарование, но она тут же возвращает себе напускную уверенность.
– Ну а если мне все равно? – с вызовом бросает она.
– Тебе не все равно.
– Ты засранец.
– Стиви, мы уже это обсуждали. Я в курсе.
Я достаю из бумажника двадцатидолларовую купюру и кладу ее на стол в качестве чаевых. Этот парень не должен был получить ни цента ни от нее, ни от меня, но я не хочу, чтобы она платила чаевые, когда он весь вечер вел себя так подло.
– У меня есть деньги.
– Рад за тебя, – я снисходительно похлопываю ее по плечу. – А теперь давай выкладывай.
– Что выкладывать?
– Почему ты за мной следишь? Стиви, ты в меня уже влюбилась? Сбавь обороты, милая. Прошел всего один день.
Она издает высокомерный смешок.
– Ты слишком любишь себя.
– Ну кто-то же должен.
В этом утверждении гораздо больше правды, чем она себе представляет. Ее взгляд возвращается к телевизионному экрану над баром.
– Ты фанатка «Дьяволов»?
Она игнорирует меня, сосредоточив свое внимание на том, как время приближается к перерыву.
– А? – рассеянно спрашивает она, когда разыгрывающий «Дьяволов» делает бросок, но промахивается, в результате чего к перерыву в игре сохраняется ничейный результат.
– Черт подери.
– Ты фанатка «Дьяволов», – повторяю я, на этот раз как утверждение, а не как вопрос. Но мне не нравится, что в первый раз она меня проигнорировала. Я к этому не привык.
– Да. Как-то так. – Она перекидывает ремешок сумочки через плечо так, что он ложится между грудей. Мой взгляд