Миля над землей. Лиз Томфорд
достает телефон, чтобы показать бесчисленные фотографии, которые он прислал мне за неделю. – Уже в десять раз круче, чем Элла в младенческом возрасте.
Обойдя их, я вхожу в наш новый самолет, ошеломленный тем, насколько он потрясающий. Он совершенно новый, с изготовленным на заказ ковровым покрытием, сиденьями и расклеенным повсюду логотипом нашей команды.
Минуя переднюю половину самолета, где сидят тренеры и сотрудники, я направляюсь к ряду у аварийного выхода, где мы с Мэддисоном сидим уже много лет, с тех пор как он стал капитаном, а я – вице-капитаном. Мы управляем всеми аспектами работы команды, включая то, где кто сидит в самолете.
Ветераны сидят в ряду у аварийного выхода. Чем меньше стаж спортсмена в команде, тем дальше он сидит, а новички занимают последний ряд.
– Хрен тебе, – быстро заявляю я, обнаружив, что защитник Рио, который играет с нами второй сезон, уселся на мое место. – Вставай.
– Я тут подумал, – начинает Рио, и его дурацкая ухмылка расплывается на всю физиономию. – Новый самолет, может быть, новые места? Может быть, вы с Мэддисоном захотите в этом году посидеть в хвосте с новичками?
– Твою мать, нет. Вставай. Мне наплевать, что в этом сезоне ты не новичок. Я все равно буду относиться к тебе как к новичку.
Его темно-зеленые глаза прикрывают кудрявые волосы, но я все равно замечаю, как весело они блестят. Он меня проверяет. Маленький ублюдок.
Он из Бостона, штат Массачусетс. Итальянский маменькин сынок, которому нравится испытывать мое терпение. Но почти каждый раз, когда он открывает свой чертов рот, я начинаю смеяться. Должен сказать, он чертовски забавный.
– Рио, брысь с наших мест, – вмешивается Мэддисон у меня из-за спины.
– Есть, сэр. – Он быстро вскакивает, подхватывает с соседнего сиденья свой бумбокс и спешит в хвост самолета, где ему самое место.
– Почему он слушает тебя, а не меня? Я же в десять раз страшнее!
– Возможно, потому, что ты таскаешь его с собой всякий раз, когда мы на выезде, и относишься к нему как к своему младшему напарнику, а я – его капитан, соблюдаю дистанцию и слежу за порядком.
Может быть, если бы мой самый близкий друг составлял мне компанию, мне бы не приходилось брать с собой в качестве напарника двадцатидвухлетнего парня, когда мы выходим в город.
Забросив сумку на багажную полку над головой, я устраиваюсь поближе к окну.
– Черт возьми, нет. – Мэддисон стоит и смотрит на меня сверху вниз. – В прошлом году ты сидел у окна. В этом сезоне твое место у прохода.
Я смотрю на соседнее сиденье, затем снова на него.
– Меня укачивает.
Мэддисон разражается приступом смеха.
– Нет, не укачивает. Перестань прикидываться маленьким сукиным сыном и вставай.
Я неохотно пересаживаюсь на соседнее сиденье, поскольку в этом самолете с каждой стороны прохода всего по два места в каждом ряду. Еще пара ветеранов со стажем сидят в ряду напротив.
Достав телефон, я перечитываю сообщения от девушек из Денвера, размышляя о том, как я хочу провести вечер.
– Что бы