Нянька для Радуги. Татьяна Зинина
искренне стараясь приказать своему телу не реагировать так бурно на какое-то там прикосновение. Да только сам понимал, что даже несмотря на неадекватное состояние подопечной рядом с ней ему на удивление спокойно и хорошо. А ещё… интересно. Именно сейчас он был вынужден признаться самому себе, что этот «гламурный монстр» делает его жизнь гораздо более насыщенной и яркой. Вот только страдают от этого ни в чём не повинные нервы.
– Ты нормально себя чувствуешь? – спросил Макс, искренне сомневаясь, что она вообще его поймёт. Но Мира поняла, и даже ответила.
– Довольно сносно, – проговорила вмиг погрустневшим голосом. – Вот… хотела напиться. И напилась. Да только на душе как было погано, так и осталось. Даже хуже стало.
Она говорила на удивление гладко и в этот раз была куда спокойнее, чем при всех их предыдущих беседах.
– Это ты из-за отцовского наказания? – спросил парень осторожно.
Чуть приподняв голову с его плеча, она пристально посмотрела ему в глаза. В царившем здесь полумраке нельзя было разобрать мимики её лица, но Макс будто бы почувствовал отразившееся на нём недоумение. Казалось, девушка не совсем понимает, о чём речь.
– Нет, – ответила она, в конце концов. – Дело не в этом. Хотя… и в этом тоже.
– И кто же тебя так расстроил? – снова поинтересовался Максим, борясь со странным желанием самому к ней прикоснуться.
В ответ на этот вопрос Мирослава снова легонько пожала плечами, а потом, будто что-то для себя решив, развернулась к парню и выдала:
– Ты.
Вот так, всего одним словом из двух букв она умудрилась вогнать Максима в такой ступор, отделаться от которого удалось далеко не сразу. Но когда ему всё-таки удалось снова взять себя в руки, он всё же поспешил уточнить.
– Я?
Мира кивнула и перевела усталый взгляд на тёмную воду бассейна.
– Ты, Максик. И твоя… Катя.
– И чем же мы с ней тебя так расстроили? Причём настолько, что ты решила напиться? – поинтересовался парень, неотрывно наблюдая за своей напряжённой собеседницей.
По всему получалось, что будь она хоть немного трезвее, этот разговор бы и вовсе не состоялся. А значит завтра Мира определённо пожалеет обо всём сказанном. Но… пока она говорит, её не стоит останавливать. Да и не смог бы Макс после такого заявления оставить неудовлетворённым своё любопытство.
Девушка нахмурилась и будто бы вся сжалась. В этот момент она стала больше похожа на обиженного ребёнка. И даже странная радуга в её светлых волосах сейчас казалась просто мелкой проказой нашкодившей девчушки, которая разрисовала локоны маминой косметикой. Эта глупая ассоциация непонятным образом заставила Максима посмотреть на свою подопечную иначе. И, возможно, эти мысли увели бы его далеко и открыли бы ему многое, но Мира снова заговорила.
– Я видела… – сказала она на выдохе, и сама оборвала себя, словно опасаясь продолжать.
Но спустя какую-то секунду сомнений, будто очнулась от колдовского