Проводы любви. Надежда Бабенко
чтобы переброситься несколькими словами с Ольгой, покупал билеты в кино на троих и старался сесть между женщинами, но Ольга, занятая своим «романом» с Борисом, этому не придавала никакого значения. А вот сейчас подумала: не было ли то непредвиденное обстоятельство одной из причин их с Борисом «любви на расстоянии»?! Чтобы отмести все сомнения, подозрения на этот счет в прошлом и настоящем, Ольга решила открыть Борису, так сказать, все карты: пусть знает, что для нее никого кроме него не существует. И в шутливой форме передала ему разговор с их соседом по столу, дагестанцем, который состоялся несколько минут назад, после ужина.
– Олга, – остановил он ее в вестибюле. – Вы жестокая женщина, вы ранили меня в самое сердце и избегаете меня. Я прихожу в столовую – вас нет. Я ухожу – вы приходите. У меня уже шея болит вот так смотреть на дверь.
Ольга подумала, что Борис рассердится на Бекбулата Сулеймановича, опечалится ревностью. Но он очень спокойно заметил, повернув русло беседы в сторону их отношений:
– А мы тогда так и не сказали друг другу тех самых главных слов…
– Мне очень хотелось их услышать от вас…
– Я был в растрепанных чувствах, – Борис крутнул головой, как бы освобождаясь от давней своей вины перед ней. – Началось похолодание, я позвонил домой, чтобы мне прислали по почте кое-что из теплой одежды, а жена решила сама привезти, – и после непродолжительной паузы добавил с нежностью в голосе, что все то до сих пор живо в нем, и он сейчас может сказать… те самые слова.
– Скажите! – попросила она. Он встал, облокотился одной рукой о стол, склонился над Ольгой, сидящей в кресле.
– Ну, может, так сразу и не стоит их говорить, но… вы мне нравитесь. – И ладонью коснулся ее кисти, лежавшей на подлокотнике кресла. – Почему у вас такая холодная рука? Вчера на улице и то была горячей.
– Прохладно, открыта фрамуга.
Оба поняли: опять заносит в сторону. Их лица стали сближаться, губы слились в поцелуе…
Выпрямившись, Борис осторожно потянул Ольгу к себе. Она послушно и охотно поднялась и словно в ожидании великого таинства – вокруг все замерло, – закинула руки ему за шею. Глубинные, сладостно-томительные чувства встречными потоками полились из одного сердца в другое. Обессиленно отпрянув, они вновь кидались в объятия, сливались в поцелуях. И даже, оторвавшись друг от друга, долго ощущали себя чем-то единым, неотделимым, переполненным болезненно-острым волнующим блаженством.
Ласки Бориса становились все интимнее, они опьяняли, дурманили, вытесняли чувства стеснительности, долга перед кем-то…
– Ах, как ты возбуждаешь! – страстный, нетерпеливый шепот как бы пробудил Ольгу. Она поняла, к чему все клонится, слабо, но настойчиво стала высвобождаться из объятий.
– Нет! Нет!
– Но почему? – о, сколько искреннего недоумения слышалось в этих словах! – Мы же одни! Когда еще так повезет!
–Не смейте! – видно, это прозвучало очень убедительно, потому что Борис, послушно отступив от нее, как-то по-детски обиженно