Что было, то было. Алексей Софийский
когда в ресторане не было посетителей, она с коллегами присела перекусить. На столе была простая традиционная русская еда: варёная картошка, сало, селёдка с луком, солёные огурцы и красные помидоры, чёрный хлеб. Во время трапезы в вагон-ресторан вошли иностранцы – шестеро «Джо Дассенов» – таких же, как и он кучерявых французских красавчиков. Они были без переводчика. Но Вика не растерялась – быстро набросала в блокноте изображение курицы, свиньи, коровы и рыбы, жестами предложив выбрать что-либо из своеобразного меню. Иностранцы отрицательно покачали головами и указали на стол с русскими деликатесами, как бы говоря: «Вот это!». Заказ был принят. Пока готовились разносолы, Вика заглянула в зал и поразилась – иностранцы, не дожидаясь заказа, с аппетитом поглощали стоящий на столе простой чёрный бородинский хлеб и в знак одобрения кивали головами и поднимали в знак одобрения большой палец руки.
Вскорости к группе присоединился переводчик. Когда в салон стали вносить: огромное блюдо с варёной картошкой, с экзотическим для французов названием «в мундире»; в отдельной плошке – ароматное подсолнечное масло с вызвавшем недоумение гостей термином «жареное»; горшочек со сметаной, в которой стояла ложка; на отдельном блюде – нарезанную аппетитными ломтиками царскую сельдь залом, таких размеров, что гости переспрашивали переводчика, правильно ли они поняли, что это селёдка. Французы встали, и в знак признательности и благодарности захлопали в ладоши.
После уничтожения деликатесов, иностранцы, прижимая руки к сердцу, искренне благодарили за предоставленную возможность ознакомиться с понравившимися им исконно русскими разносолами.
Прозрение
Моему другу и тёзке – Алексею не было и тридцати, имел свой бизнес, хорош собой, не обделён вниманием слабого пола, но не считал себя влюбчивым – довольно спокойно увлекался и расстовался. И потому, когда увидел Её, то понял, что впервые… влюбился.
Это случилось в антракте спектакля в драмтеатре. Она была его мечтой: невысокая, стройная, худощавая, грациозная, с короткой стрижкой, всё что полагается спереди и сзади, в модных тогда очках-хамелеонах, закрывающих пол-лица, в брючном костюме небесного цвета, одним словом, – мечта. Она с подругами сидела за столиком в буфете. Одно место, к счастью, оказалось свободным, и он тут же воспользовался этим. Ну а дальше – по отработанной схеме ловеласа: заказ на всех мороженого, шампанского с шоколадом, кофекофе; что-то о спектакле, о моде, о погоде; как ей идут очки, какая она эрудированная и необыкновенная. Она нехотя поддерживала светскую беседу и сдержанно отвечала своим грудным бархатным голосом: «Да», «Нет». Её подруги как-то странно поглядывали на него, но это не настораживало его, да он и не скрывал, что видит только Её. Единственно, что его смутило, так это как она представилась при знакомстве: «Вера Павловна». Но он отнёс это на кокетство.
С нетерпением ждал он второго антракта, потеряв всякий интерес к происходящему на