Отчаянный разум. Инна Мис
столиков, и села за него.
Макс подошёл спустя какое-то время.
– Чего ты прицепилась к моему другу?
Макс навис над девушкой, как скала, закрывая свет, падающий от сцены.
– Ни к кому я не прицепилась. Я просто посетитель. Собираюсь заказать коктейль.
– Чтобы потом опять от тебя пришлось пьяных ублюдков отгонять? – Макс упёрся руками в стол. – Больше своему другу ввязываться в проблемы из-за тебя не позволю.
– Так может, позовёшь его? – Алина наконец смогла посмотреть в глаза парня. Тёмный ураган из шоколадной пыли прожигал её, будто стараясь пробраться в самую душу. – Или я могу подождать.
Глаза диджея яростно забегали. Он злобно прорычал и оттолкнувшись от стола, возвысился над девушкой, сложив руки на груди. Продолжал настойчиво смотреть, отчего у Алины пробежала дрожь по коленкам.
Спустя минуту Макс молча развернулся, и смерив клуб широким шагом, скрылся за служебной дверью.
Гости постепенно заполняли помещение шумом. Музыка становилась всё громче. Кое-кто уже начинал танцевать, оставив барную стойку.
Алина понимала – ей тут не место. И скорее всего, Макс не станет говорить другу о её присутствии. Но идти домой, не увидев Кирилла, теперь сложнее, чем – когда она сюда вошла. Всё так странно и непонятно. В голове столько вопросов. И они с необъяснимой силой манят её.
Глава 4
«Псих»
Обычный свой день Кирилл начинал с пробежки по прохладной утренней улице, чаще всего с большим усилием подняв тело с кровати. Ноги выучили каждую трещинку на асфальте вокруг квартала. Язык с точностью запомнил горький вкус таблеток, от которых постоянно тошнило, а нередко раскалывалась и кружилась голова. Но всё это было для него необходимо как воздух. Малейшее отклонение от размеренного жизненного ритма грозило затянуть в глубокую яму. Туда, откуда выбраться так же нелегко, как вылезти из великого каньона с камнем на спине.
Счастье и радость тоже приходилось пропускать, словно неподходящий трамвай, ведь переизбыток чувств мог вынести мозги в мир иллюзий и обмана, в котором реальность кажется мутной и далёкой, а последствия такого полёта разрушают то, что было получено непосильным трудом.
За последние два нормальных года Кирилл почти привык постоянно сражаться со своей жизнью. Теперь поменять что-либо, его не заставит ничто. От одной мысли возможного падения, по затылку проходил холодок.
Утренний травяной чай после душа, завтрак из омлета с овощами – единственного блюда, которое у него получалось по крайней мере более сочетаемым со вкусом таблеток и тошнотой.
Оставался один вопрос, готовый вырвать Кирилла из привычного круга.
С тех пор, как местный канал выпустил репортаж о родителях – где во всех красках описали смерть профессора Андрея Павловича Сударева – Кирилла не оставляла мысль узнать правду. Ведь глупому двенадцатилетнему мальчишке незачем тогда было знать всех подробностей. Так решили люди. С таким же успехом они забыли о его существовании, засунув в интернат, и умиляясь своим поступком, раструбили городу, что в аварии