Отвергнутые. Анастасия Аристова
привыкли к ледяному голубоватому свету и я смогла разглядеть узников. Они были в каждой камере, где-то по одному, где-то по двое. Выглядели они изможденными, на их телах было большое количество ранений и казалось, словно их нанесли недавно. Оборотни тяжело дышали и я видела облачка пара, которые вырывались из их рта так, как будто там было холодно. Хотя, находясь в самом зале, холода я не чувствовала.
Мы остановились перед пустой камерой. Я испугалась, что нас с Медеком разделят. Мне и без того было страшно, но остаться одной в камере, вводило в ужас.
Как только маг поставил меня на ноги, Медек тут же подхватил меня на руки и пригнувшись вошёл в камеру. Таким образом даже в тюрьме, под конвоем, он сделал так, как хотел. Я была ему благодарна. Решетчатая дверь камеры за нами тут же закрылась.
Посадив меня на единственную лавку, он сел рядом.
Я сразу почувствовала холод, он был обжигающим. Растирая свои руки, я прошептала:
– Здесь действительно холодно.
– Маги специально поддерживают такую температуру в камерах, и это не простой холод, он мешает быстрой регенерации оборотней.
Слова Медека ввели меня в замешательство, смешанное с негодованием. Какими же извергами надо быть, что бы так измываться? А вслед за этим вопросом вереница следующих. Где мы? Что будет дальше? Как отсюда выбраться? Мой мечущийся взгляд, оглядывал камеру, в ней была только эта скамья и в углу дыра. Отхожее место? Я так и уставилась на этот угол, а в голове промелькивали не лицеприятные картинки.
– Да, это туалет, раз в сутки маги очищают его сильным потоком воды, – послышался голос Медека, видимо он заметил куда я смотрю.
Я в изумлении перевела взгляд на Медека. Темные глаза, как обычно ничего не выражали. И нет, не перспектива ходить в туалет у всех на виду меня пугала, хотя это отвратительно. А то, с каким спокойствием он мне все это говорил. А еще то, откуда он все это знал. Именно этот вопрос я ему и задала. И получила тот ответ, который совсем не ожидала.
– Я был в такой тюрьме три месяца назад.
От этих слов в моей душе шевельнулась надежда и я произнесла:
– Значит мы выберемся отсюда.
– Нет, – резко припечатал Медек.
Я не ожидала получить такой бескомпромиссный ответ, вскочив с лавки я начала ходить туда-сюда по камере.
– Как нет? – вскрикнула я, а потом тише добавила, – но ты же как-то выбрался.
– Это была зачистка, в той тюрьме не выжил никто кроме меня.
Я ничего не понимала, он выжил, а все остальные нет. Такого не может быть. Как он может отрицать возможность нашего спасения? Я не могла себе позволить принять это, поэтому продолжала думать над тем, что нас может спасти. И придумала!
Я остановилась, вспомнив о подарке ведьмы. Подлетев к Медеку, я села рядом, повернувшись к нему и буквально на ухо начала шептать:
– У меня есть кинжал, мне дала его ведьма Сибил, я могу им убить любого. Так она мне сказала, лишь надо подумать об этом и нанести хотя бы маленькую рану.
Похоже