Хранительница мира. Анастасия Аристова
поняла, что ведьме осталось жить недолго. Ее источник жизненных сил был настолько мал, мне просто нечего было пополнять. У ведьмы остались не дни и даже не часы.
Я открыла глаза и посмотрела на ведьму, старушка ответила внимательным взглядом:
– Я знаю, дорогая, но я пришла сюда не за этим. Я пришла к тебе, – она накрыла мою руку своей ладонью. – Мое время пришло, я готова умереть и нисколько этого не боюсь.
От ее слов по моей спине пробежали мурашки. Она взяла мою руку в свою и я почувствовала ее силу. Вместе с этим ее взгляд стал неожиданно ясным и пристальным:
– Ты стала другой. Тебе пора проснуться, хватит стыдиться себя, ты ведьма, это самое главное! Того, что было, не вернешь, но можно вернуть себя… – она мгновение помолчала и добавила, – и его.
У меня зашумело в ушах и сдавило грудь от невыносимой боли, которую я так долго прятала внутри себя.
– Ты, Мидара, ведьма. А это самое главное, – повторила она.
Ведьма продолжила смотреть на меня внимательно, а затем надменно прикрыла глаза так как-будто я вещь, а не человек:
– Выйди, дай умереть спокойно. Нравится бегать от себя, бегай, мне-то что?
Я почувствовала подступающие слезы и резко вышла из комнаты. Смахнув неожиданную печаль, я побежала дальше, меня ждали другие пациенты.
История с ведьмой поблекла в суете рабочего дня. К вечеру, когда мне сказали что она умерла, я со скорбью выдохнула. Неожиданно почувствовала благодарность и любовь к этой женщине, за напоминание о том, что действительно важно. Боль, которую она подняла, снова кольнула сердце, но вместе с тем искра решимости найти его, вспыхнула с новой силой.
***
Очередное следующее утро наступило слишком быстро. Как всегда меня разбудили три не громких удара в дверь и голос отца:
– Мидара, если не хочешь опоздать, спускайся.
Эта странная привычка будить меня, у Верка появилась именного с того дня… Я оборвала себя на этой мысли, не хотела думать об этом.
Открыла глаза и увидела все ту же комнату, в которой просыпалась, сколько себя помню. Лежала все на той же мягкой кровати, а в камине по прежнему тлели угольки. Только я была другой. Да, верно. В голове возникли слова ведьмы: “Ты стала другой.”
Я ухмыльнулась. Все правильно. Не было больше той взбалмошной девчонки, которая все лето сбивала не созревшие яблоки со старой яблони. В уголках глаз защипало. Да и не было того мальчишки, который учил играть в шахматы, защищал от других ребят, и всегда смотрел с обожанием, при любых обстоятельствах. Воспоминания шестилетней давности нахлынули с такой силой, как будто это случилось вчера. Я вновь перебирала в памяти события того дня, когда прокляла своего истинного. Там, на поляне, сознание ко мне так и не вернулось. Дома, когда я пришла в себя, отец был рядом. Он не стал мне ничего говорить, только смотрел укоризненно и с какой-то печалью. Я понимала почему, не было смысла меня ругать и наказывать, я наказала себя сама.
Маги искали Максимильяна всеми известными им способами, но все было бесполезно. Его нигде не было. Я в свою очередь ничем помочь не могла, ведь ведьмы даром поиска не обладали.