Восхождение богов. Даша Пар
мазнувшим взглядом по королю, Ник собирался войти. Но спутница придержала его, чтобы он успел разглядеть в той, чье лицо осталось открытым, Кандиру Мойер, а рядом с ней – Ктуула, водящего пальцем по голому плечу монахини. И там, где он касался ее, оставался черный, тлеющий след.
– Ты должен выяснить, куда они спрятали вещи Клэрии. Брат узнал, кто обокрал сокровищницу, – с мягкой жалостью заговорила Туула, приказав стражнику оставить их. – Монахини предали тебя, Никлос. Им пора за это заплатить. Справишься – и станешь одним из нас.
Ее голос опустился до чужеродности, окрасившись металлическими тонами, от которых неприятно захолодело в животе. Сквозь нежные черты Селесты проступили истинные очертания Туулы. Как бы Ник ни вглядывался в нее, бередя растревоженное сердце, он признавал, что Селесты здесь нет. И не желал ей сейчас оказаться рядом с ним.
Отворилась скрипучая дверца, на пороге показался нетерпеливый Ктуул, почуявший своего ученика. Истинное его обличие ошеломило Никлоса. Он впервые увидел вечного таким и не смог не отметить, что Ктуул был прекрасен. Старый бог смотрел на короля с такой отеческой заботой, что тот дрогнул, отводя глаза.
– Я рассчитываю на тебя, ученик, – с теплотой в голосе заявил вечный, шире отворяя дверь и посторонившись, чтобы они могли войти.
В смрадной комнате у Никлоса закружилась голова и пересохли губы. Стоявший поодаль палач, будто зная, чего пожелает Его Величество, подоспел со стаканом чистейшей водицы. Повинуясь жесту старого бога, он покинул камеру, когда король напился.
Выгаданная минута совсем не внесла ясности в сумбурные мысли Ника. Наоборот, при виде того, как похожи Ктуул и Туула, насколько иначе они ведут себя не на людях, ему совсем по-человечески стало страшно – так они отличались от него самого.
Обернувшись к обессилевшей женщине, он встал перед ней, чуть опуская цепи, чтобы оказаться лицом к лицу, и задал один-единственный вопрос:
– Почему?
А она, придя в себя и заметив короля, плюнула в его волосы и расхохоталась. Исхудав и утратив здоровый вид, женщина будто горела изнутри ярким пламенем веры. Ничто не могло сломить ее волю – ни пытки, ни уговоры, ни сумятица, вызванная видениями вечных. Она следовала за своей верой и собиралась умереть за нее.
В мыслях Никлоса звучали набатом слова Туулы: «Нориус вернется, когда этого захочет Ктуул. Назвав своим Учителем, ты отдал себя в его власть. Он может управлять тобой, пока не пожелает освободить».
Именно в это мгновение оковы спали, и Ник почувствовал связь со своей силой. Первым желанием было броситься на вечного и уничтожить его. Усилием воли пришлось подавить глупый порыв, и он обратился к монашке вновь.
Разрывая цепи, он поднял ее в воздух, а затем распял, как на кресте, подавляя своей силой.
Сзади доносился мерный шепот Ктуула. Клэрийский Орден никогда не был верен короне. Они прятали так много тайн в своих соборах и церквях по всему королевству. Монахини лезли в политику, сотрудничали