Восхождение богов. Даша Пар
перекрестье миров, ежедневно мучаясь, пытаясь их соединить.
– Неужели любовь стоит того, чтобы так страдать?
И сама себе отвечаю – стоит. Да, любовь стоит того. Если она настоящая.
Показалось, что прошла всего минута, но в помещении стало холоднее. Подняв голову, не вижу Анку. Она ушла, а вместе с ней – и иссушающий жар. Дотронувшись до лба Мали, убеждаюсь, что он прохладный, дыхание ровное, запах гнили улетучился вместе с паром, оставив легкость и сонливость. Девушка еще долго будет спать.
Выбравшись наружу, натолкнулась на Томара, вернувшегося к палатке. Он сидел на лавочке, прислонившись к деревянной опоре, и что-то строгал из деревяшки маленьким ножом. Присмотревшись, увидела очертания шахматной фигуры коня.
– Не знала, что вы любитель шахмат, – произнесла, присаживаясь рядом.
Он мельком глянул и вернулся к своему занятию. В свете горящего фонаря почти ничего не было видно, поэтому Томар подсвечивал руки магией. В отличие от корабельного колдуна, она хорошо его слушалась.
– Всего лишь игра. Мале нравилось.
– Жар ушел, – заметила я мягко, покрывая его руки своими и вытягивая почти готовую фигурку. – Она поправится.
Он выдохнул и будто уменьшился. Словно горе так набухло в его венах, превращая в темный, озлобленный шар, что, утратив причину, он сдулся, высыхая до глубокой усталости, от которой теперь и подняться с места – непросто. Стали глубже морщины возле губ и на переносице, вычерчивая новую карту тревог.
– Кто бы сказал, что ребенок станет моей слабостью. Я думал, инквизиция все забрала, но, когда увидел ее такой маленькой, крошечной, когда она потянулась ко мне магией, я сразу почувствовал родство. Понял, что она – мое продолжение. И полюбил всем сердцем. Я так боялся, что она навредит себе, всегда держал в ежовых рукавицах, помня, что со мной сделали люди за мои способности. Мою неосторожность. Но Амалия – свет. Который чуть не погас, когда вы начали дразнить вечного.
В голосе колдуна зазвучали стальные ноты, он напрягся, окинув меня тяжелым взглядом.
– Так вы все помните?
– Только то, что он разрешил помнить, – Томар тяжело поднялся, проигнорировав мое стремление помочь.
В очередной раз я увидела, как мало сил осталось в этом теле. Он иссыхал на глазах, но от всех расспросов отмахивался, как от незначительных. Будто смерть – это пустяк и ему не грозит.
– Скажу тебе правду, Селеста Каргат. Я не верю в эту миссию. Не верю, что сгинувший тысячелетия назад изгнанник даст ключ к спасению мира от вечных. Но я обязан тебе своим спасением, поэтому буду помогать по мере сил. Однако, как только станет ясно, что этого недостаточно, я заберу дочь, и мы исчезнем раз и навсегда. И будем держаться как можно дальше от всего, что грядет.
– А вы знаете, к чему все идет?
Вдалеке показался Артан. Он махнул рукой, зовя на радостные голоса, доносящиеся с центральной площади деревни, куда вытащили столы, где соорудили лавки, где уже была разложена еда и разлиты напитки. Там