Чёрная Гронья. Кассандра Тарасова
клюквы принесла!
На пороге землянки стояла Корина с небольшой миской в руках, в которой краснели мелкие сушёные ягоды. Юноша сам не заметил, как улыбнулся ей.
– Давай-ка сил набирайся и на ноги вставай. Я тебя травничеству научу! Доктор, который не может отличать ядовитых растений от лекарственных – так себе доктор!
– Хорошо, – кивнул Ксавье, обречённо поднимая взгляд. – Если это научит меня помогать людям, а не потому, что я хочу изучать ведовство.
Корина захохотала и дала ему в руки миску.
– Насчёт чумы не волнуйся, – девушка заметила на лице юноши испуг, и чуть улыбнулась. – К Вен-Либре она не подойдёт, пока здесь я и мама. Чёрная Гронья страшнее Чёрной смерти. И, кстати – не надевай больше жиппон под кожаный плащ – заморишься.
– Верно, дочь… Парень, а ну-ка, надевай камизу и брэ, нечего тебе голышом валяться, – хмыкнула Гронья, продолжая мешать похлёбку. – Дочь, ты их уже постирала?
– Да, мамочка! – весело ответила девушка.
В ответ Ксавье закрыл лицо руками и закричал от смущения, а ведьма с дочерью озорно рассмеялись.
Паршивая овца
Франция, 1312 г.
Нет, нет, нет! Она не проклята!
– Я не проклята. Злые, злые, злые языки. За что, за что вы так со мной? Что я плохого вам сделала? – бормотала пастушка Мария, снимая с головы белый платок. Светлые локоны расплескались по тонким плечам, обнажённая девушка подошла к горящей жаровне, железными щипцами достала из неё раскалённый уголёк и бросила его в чашу с овечьим молоком. По пустому дому потекло зловещее шипение остывающего уголька, он потяжелел и опустился на дно, молоко почернело. Размешав уголь пестиком, Мария по прозвищу Бездетная Овца взяла чашу в руки и посмотрела в окно.
Последняя ночь весны и первая ночь лета. Как хорошо, что муж уехал на ярмарку! В ведьмину ночь лучше быть одной, чтобы ритуал никто не прервал.
– Я просто хочу ребёнка. Я просто хочу родить здоровое дитя, носить его сердце под своим сердцем, не быть одной! – шептала Мария, проливая слёзы в молоко.
Ах! Одиночество!
Его Мария боялась больше всего! А если муж умрёт? Или ещё хуже – уйдёт к другой женщине, что родит ему дитя? Нет, нет, нет! Ей надо понести, и если сам Бог не хочет подарить ей ребёнка, так пусть хоть Дьявол это сделает!
Мария поднесла чашу ко рту и пригубила молоко. Солёное и горелое на вкус. Почему в доме запахло серой? Она встала на колени, потом легла на пол, закрыла глаза. Кажется, на её левое плечо легла чья-то мохнатая лапа, а за окном разразилась первая летняя буря.
Спустя пару месяцев Марию перестали звать Бездетной Овцой – живот было не скрыть. Правда волосы у Марии поседели и голос изменился. Хотя и до этого она блеяла как овца.
К весне Мария не могла разродиться. Как будто что-то мешало ей. Тогда она вновь почувствовала мохнатую лапу на левом плече. А ещё услышала голос и совет, что ей нужно сделать, чтобы разрешиться от бремени.
Она послушалась – и ночью родила девчушку, стоя на коленях в луже крови своего мужа. Голова дровосека, отрубленная его же топором, осуждающе