Свидания по средам. Первый день отпуска. Владимир Орел
скорей почувствовала в темноте, чем увидела, что оно стало каким-то серым, холодным и тревожным. И вдруг едва слышно прошептала:
– Если хочешь, я не буду больше об этом говорить. Ты очень эмоционально реагируешь.
– Мне кажется, я реагирую нормально, – уже более спокойно произнёс Вадим. – Нет, пожалуйста, продолжай, я хочу всё услышать до конца!
Они снова пошли по тротуару, Наташа также прикасалась к его телу, но Вадим вдруг почувствовал, что его реакция на эти прикосновения стала иной, точнее – никакой, как будто внутри организма произошла блокировка всех желаний и страстей. Наташа, немного помолчав, грустно продолжила:
– Я не знаю, что со мной произошло, скорее всего, сыграло простое любопытство, но я решила попробовать. Сначала мне не понравился горький привкус, но через какое-то время он пропал, я почувствовала спокойствие и странное ко всему равнодушие. Я продолжала втягивать дым, и мне казалось, что голова стала заполняться этим дымом. Аркадий меня обнял и приблизил к себе, я этого не хотела, так мне подсказывало моё ещё не окончательно одурманенное сознание, но непонятная лень расслабила мышцы, и не было никаких сил избавиться от его руки. Веки как будто слипались, закрывая глаза, было такое состояние, что я засыпаю или теряю сознание, а сердце вдруг заколотилось так, что казалось, выскочит из груди. Последнее, что я запомнила, это расплывчатую фигуру Сандалова в проёме двери, когда он уходил. Меня вдруг стало распирать тошнотворное состояние, я вырвалась всё же из объятий Барканова, у меня началась рвота и отключилось сознание. Очнулась я в машине скорой помощи, мне давали кислород из кислородной подушки.
– А что потом было с тобой? Как скорая там оказалась? – спросил Вадим с повышенным возбуждением.
– В больнице я пролежала три дня, мне промыли желудок, делали уколы, в вену вливали какой-то раствор. Скорую вызвал музыкант из группы – Барабаш Лёня, он играет на гитаре. Собственно, это помещение для репетиций появилось благодаря Лёне. Его отец работает директором этой базы, ангар они не использовали, по просьбе сына и заинтересованных лиц всё там переоборудовали. Поспособствовал, я думаю, и Барканов-старший. Я все подробности, что там со мной, было, узнала от Славы и Кати, мама мне что-то сказала, со слов Аркадия.
Наташа посмотрела на часы, было одиннадцать тридцать, дорога к дому будет занимать ещё не более пятнадцати минут. Слегка вздохнув, она снова заговорила:
– Когда мне стало плохо, Аркадий, как он потом говорил маме, пытался мне помочь, я потеряла сознание, он выскочил во двор, а там шёл Лёня из административного здания, он закрывал всегда этот ангар. Аркадий сказал, что я отравилась, и они пошли в контору и вызвали скорую.
Мне потом стали известны немного другие подробности: Лёня на следующий день рассказал об этом Славе, тот – Кате, а Катя – мне! Такая вот цепочка! Якобы Лёня сам вошёл в помещение, а Барканов меня там ворочал, пытаясь привести в сознание. Лёня увидел и кричит: «Я побежал звонить