Мальтийская история: воспоминание о надежде. Андрей Николаевич Григорьев
лся на яркое солнце: зима, а такое приятное чувство тепла, которого сейчас не найдёшь в Москве. Закончился фестиваль российских фильмов на Мальте, я переслал по электронной почте материал в редакцию и теперь был свободен. Однако у меня оставалась ещё пара дней из командировки, которые я собирался использовать для самой примитивной релаксации: бокал местного вина, кусок кролика и чашка кофе – от жизни надо получать хотя бы частицу счастья. Периодически передо мной пробегали приверженцы здорового образа жизни, внушая ощущение движения в медленно текущей жизни, но пришвартованные рыбацкие лодки, раскрашенные в необычный для глаза ярко синий цвет, пробуждали чувство неподвижной вечности и умиротворённости. Монументальные бастионы Валетты на противоположенной стороне бухты Марсамшетт подкрепляли это ощущение. Но будь проклят этот мир! Всегда найдётся кто-то, кто изгонит вас из рая – ничего вечного на этом свете, к сожалению, не существует.
В моём кармане прозвучала мелодия смартфона, чувство умиротворения слетело, я вздохнул и вытащил аппарат наружу. На экране горел телефонный вызов: «Леонтич». Лёгкое прикосновение к зелёному кружку «Ответ», и в динамике зазвучал голос редактора новостей моего издания:
– Привет, великий знаток кинематографа! – и, не слушая моего ответа, Леонтич продолжил: – Твой материал прошёл, но раз ты там, то потрудись ещё немного для будущих поколений.
– Х-мм, конечно. Всегда готов потрудиться для будущих поколений, – ответил я, но без энтузиазма.
– Тогда навостри уши, – не слыша моего сарказма или делая вид, что не слышит, Леонтич перешёл к делу: – Ты же помнишь, что в этом году юбилейная дата Великой победы?
– Ну, помню, – хмуро ответил я.
– Не ощущаю в голосе радости, – голос самого Леонтича как раз излучал эту радость, я молчал, и он продолжил: – Собери материал о русских ветеранах войны, проживающих на острове. Но самое главное – лично встретиться с ними. Потом «тиснем» хорошую статью.
– Под каким «соусом»? – вздохнул я.
– Под каким «соусом»? – переспросил редактор, хотя прекрасно всё расслышал. – Это будет зависеть от материала, который найдёшь. В конце концов, не маленький. Можешь подвести под клише: «злая судьба забросила ветерана в далёкие края, и он тоскует о Родине». Хе-хе. Или «он освободил пол-острова от фашистов, и мальтийцы теперь чтят его как великого героя».
– Фашисты никогда не захватывали Мальту, – поправил я Леонтича.
Но того было не просто сбить с толку:
– Ну, тогда пусть не чтят, а вот в России мы бы его чтили. Короче, чего я распинаюсь перед тобой тут и трачу деньги на международные разговоры? Редакционное задание понял?
– Понял, – прозвучал мой ответ.
– Отлично. Узнаю военного, пусть и в отставке. Действуй, – не успел я ответить «угу», как в динамике зазвучали гудки.
Леонтич мужик неплохой, но даже самый родной человек может сделать что-то не то: сейчас он сорвал мою сладостную минуту медитации на берегу моря, пусть и не совсем тёплого и не совсем ласкового, но всё-таки это несравнимо с завьюженной Москвой в феврале.
Я немного покряхтел и направился в отель: «Что же, придётся «погуглить, посёрфить инет» в поисках нужной информации». Но несколько часов работы с нетбуком были потрачены напрасно: форумы, группы в социальных сетях, просто сайты – никакого упоминания о советских ветеранах войны, живущих на Мальте.
«Значит, не выполнил задание», – с каким-то мазохистским удовлетворением я захлопнул нетбук. Но через пару секунд почувствовал, что меня гложет червячок сомнения. Открыв сайт нашего посольства, посмотрел расписание: сегодня и завтра выходной.
«Ну, а что, в конце концов, теряю? Ну, немного прогуляюсь», – посмотрев навигатор, я отправился на поиски российской дипмиссии, благо находилась она где-то за Гзирой (удивительно, но тоже город, только на соседней со Слимой улице). Карта меня не обманула, и через какие-то четверть часа я уже стоял перед белой каменной оградой. Покрутив головой, увидел красные ворота и примыкающую к ним решётчатую калитку.
«Всё-таки удача существует», – подумал, заметив охранника около ворот. К нему я и направился быстрым шагом с единственным заклинанием: «Лишь бы не ушёл, из своей будки он разговаривать со мной не станет!», и я успел.
Усатый мужчина недовольно посмотрел на меня и покачал головой. Я сразу перешёл на английский:
– Мне нужен кто-нибудь из посольства.
Он, конечно, понял, зевнул и опять покачал головой:
– Сегодня приёма нет, – прозвучал равнодушный ответ.
– Но мне очень нужно, разыскиваю одного человека, – заканючил я, как можно более жалостливо, но усач, очевидно, уже привык к таким фокусам и опять покачал головой:
– Сегодня приёма нет, – повторил он с видом истукана.
«Заладил как попугай, чёрт нерусский!» – выругался я про себя, но вида не подал.
– Может быть, кто-то из сотрудников посольства мне поможет? – я продолжал жалобно просить и вытащил краснокожий паспорт. Он мельком взглянул на него