Самка богомола. Эрик Раст
загудели двигатели, и подо мной затрясся пол. Светлана повернулась в мою сторону и указала на кресло второго пилота:
– Быстро садись в кресло и пристегивайся. Мне некогда с тобой нянчиться.
Я перевернулась и встала на карачки, встать во весь рост, у меня не вышло. И таким образом, добралась до кресла. Потом держась за подлокотники, подтянулась и плюхнулась в вожделенное кресло.
На панели управления щелкали приборы, пищала радиосвязь, мигали разноцветные лампочки. Я еле успела пристегнуться, как мы взлетели. Меня раздирала целая куча вопросов, но посмотрев в напряженное лицо Светланы, я решила промолчать.
Выйдя за гравитационное поле Хлои, наш корабль сразу вошел в гипер. Меня вжало в кресло и затошнило.
***
Когда самочувствие более-менее пришло в норму, по крайней мере, меня перестало тошнить, и я уже не боялась уделать приборную панель продуктами своей жизнедеятельности, я повернула голову в сторону капитанского кресла.
Светлана сидела с закрытыми глазами и мерно дышала, казалось, что она спит. Но почувствовав мой взгляд, не открывая глаз, она тихо произнесла:
– Спрашивай…
– Куда мы летим? – начала я сыпать вопросами.
– Для начала на ближайшую военную базу, – ответила Светлана, не открывая глаз.
– А потом?
– А потом дальше.
– А куда?
– Отдам тебя в закрытое спецучилище, – Светлана доносила до меня информацию, медленно и четко, все также с закрытыми глазами, – для детей, погибших военнослужащих.
– Но… родители не были военнослужащими.
– Ты моя племянница…
– Но ведь это не правда! – возмутилась я.
– Правда. – Тихо ответила Светлана.
– Но почему…
– Потому! Просто не надо было, чтобы об этом знали.
– А…
– Все, игра в вопросы и ответы, на сегодня закончена. – Светлана открыла глаза и встала с кресла. – Пойдем что-нибудь съедим.
***
Сказать, что я была в трансе, это ничего не сказать! Меня плющило и таращило, пока я пыталась уложить в голове происходящее. Вот буквально только что у меня был, какой-никакой, а всё же дом. Были родители, были мечты. А потом раз и ничего нет. Ни дома, ни родителей, ни мечтаний. Я была совершенно опустошена, и внутри меня все звенело от напряжения.
В подпространстве мы пробыли двое суток. За это время я проплакалась и загнала тоску по родителям глубоко в душу, в самый дальний и тайный угол. Стало легче, но опустошенность и потерянность никуда не делись.
Светлана посмотрела на меня, обняла и сказала, что мне всем назло надо выжить. Родители были бы с ней согласны, поэтому я начала усиленно выживать.
Светлана выдала мне «комкос» – комбинезон космонавта, обтягивающий тело, словно вторая кожа и специальные летные ботинки, которые при необходимости могли примагничиваться к внутренней обшивке корабля. А всю мою одежду и тапки засунула в маленькую походную стиралку, которая чистила одежду с помощью кислорода, магнитов и ещё какой-то