Братья Карамазовы 3 том Книга 1. Сергей Вербицкий
Власть очень не любит, когда указывают, как ей поступать.
– Кто против нас будет, если с нами Бог, и к тому же пойдут только добровольцы, зная о том, что могут погибнуть в этом марше совести.
– Такое понятие – совесть – незнакомо нашему правительству, иначе оно уйдет быстро в отставку. Это скорей относится к нашему Государю Императору, но и он что-то не видно, чтобы обладал ею. Он благополучно взвалил весь воз проблем на плечи кабинета министров, а сам занимается исключительно собой и своей семьей.
– Пришла пора ему услышать голос своего народа, для этого мы и выйдем на улицы столицы. Нужен только подходящий случай, и из искры возгорится пламя.
– На это пламя прольется свинцовый дождь и затушит его, тем все и кончится.
– Не кончится, на всех патронов не хватит. Я часто наблюдал толпы бедно одетых и истощенных мужчин и женщин, идущих с заводов. Это ужасное зрелище! Серые лица кажутся мертвыми, и только глаза, в которых горит огонь отчаянного возмущения, оживляют их.
Нечего удивляться, что такой рабочий, возвращаясь домой и видя ужасную нужду своей домашней обстановки, идет в трактир и старается заглушить вином сознание безвыходности своего положения. После пятнадцати или двадцати лет такой жизни, а иногда и раньше, мужчины и женщины теряют свою работоспособность и лишаются места. Можно видеть толпы таких безработных ранним утром у заводских ворот. Там они стоят и ждут, пока не выйдет мастер и не наймет некоторых из них, если есть свободные места. Плохо одетые и голодные, стоящие на ужасном морозе, они представляют собой зрелище, от которого можно только содрогаться, – эта картина свидетельствует о несовершенствах нашей социальной системы. Но и здесь подкуп играет отвратительную роль: нанимают только тех рабочих, которые в состоянии дать взятку полицейским или сторожам, являющимся сообщниками мастеров.
Эти пасынки нашего общества в С.-Петербурге уже хорошо понимают несправедливость своего положения и нехристианские отношения между капиталом и трудом.
– Да, положение, конечно, критическое с нашим рабочим классом, но вот для этого и существует ваша организация. Я считаю, что есть широкий фронт работы для вас. Возглавить этакую силу, и можно любые преграды снести. В этом и заключается ваша первоочередная задача, Алексей Федорович.
– Так-то оно так, но это очень сложно, когда есть революционеры, которые переманивают наших членов, а еще запрет на общественные собрания действует и нам приходится собираться на съемных квартирах, которые не могут вместить всех желающих.
– Трудности обычно закаляют человека, побуждая его с новыми силами преодолевать непреодолимые преграды. Разве не так?
– Так, Петр Моисеевич. Пойду я домой, завтра буду штурмовать преграды, которые учинило наше правительство.
– Что ж, не смею больше вас задерживать. Я рад, что вы посетили меня, успехов вам в вашем нелегком деле, – сказал Рутенберг, вставая из-за стола.
Алексей Федорович так же встал со стула и направился в переднюю.
Дневник