Братья Карамазовы 3 том Книга 1. Сергей Вербицкий
между политическим отделом полиции, градоначальником, которые были уверены в том, что управляют недовольством рабочих, не давая ему вылиться в серьезную борьбу за свои права, и митрополитом Антонием. Что и было сделано под конец его обучения в академии.
Основною целью его было укрепление в русском рабочем его национального самосознания и развитие его сил для самопомощи. Средством для достижения этой цели предположено было устройство чайных, потребительских обществ, клубов, чтение на различные экономические и другие темы и устройство взаимопомощи, причем при болезни, несчастных случаях или неспособности к работе помощь должна быть выдаваема возможно скорее.
Одновременно с этим Алексей Федорович по совету Lise начал строительство на окраине Петербурга, в рабочем квартале свечного заводика, который был бы спасительным оазисом, последней надеждой для рабочих, потерявших работу. Предполагалось, что будут выпускать не только свечи парафиновые и восковые, но и различные фейерверки и петарды. К моменту начала работы завода уже были заказы от митрополита Антония на свечи и от железнодорожников на петарды.
Проходило время, его проповеди в новом приходе приносили свои плоды. С каждым воскресеньем прихожан становилось все больше и больше, и сердце дьякона, служившего с ним, не выдержало, и он, обуреваемой завистью, написал на Алексея Федоровича донос о том, что тот дает верующим прихожанам всякие сомнительные советы о политике. Мало того, что вокруг него уже крутились два информатора из охранного отделения: Прохор Кудерин, кличка Пахарь, и агент наружного наблюдения Проня – так посылают еще одного агента Охламонова, Юриста, которому было поручено прослушать проповедь его и поговорить с ним.
И вот что написал он в своем отчете:
«В проповеди священник Карамазов говорил о том, откуда обездоленный человек может ждать помощи. Обращаясь к тем, кто уповает не на Бога, а на разных политиков, он призвал не верить социал-демократам, так как все они евреи, инаковерцы, и призвал молить Бога, чтобы царь сам даровал своему народу лучшую жизнь, однако в отношении ныне царствующей особы государя-императора никаких осуждающих слов сказано не было и моления ему “многие лета” также не было. Проповедь тем не менее слушалась с удивительным вниманием, и после люди с благодарностью подходили к священнику и даже прикладывались к его руке. В последовавшей затем моей беседе с ним священник высказывал разные оригинальные мысли вроде того, что самая деловая партия – это эсеры, но они, к сожалению, нерелигиозны и нарушают завет “не убий”. Или что привычка народа к монархии сильнее всех ее врагов и что России нечего бояться революции в силу неграмотности, что царь может вполне положиться на свою армию в силу того, что он сам полковник и знает все необходимые приказы и команды. Общее впечатление, что в голове у священника царя нет, а только так, разные случайные и спорные мысли».
И на этом пассажи в сторону власти не закончились. Председатель комитета патронирования всех приютских домов и церквей, гласный городской думы Аничков, написал