Украинская рана. Недухоподъёмные рифмотексты. Cергей Яхновец
злобности,
снова
и снова,
изводит до исступлённости…
Надежда
хлебает
хандру хреново–
стей.
Мучительно
боль
корёжит
стих.
Путь разделённости
на своих и чужих,
убитых,
калек,
и пока живых.
Тьма,
на дно бездны
канувших
без вести
(немеют новости!)
Стоны грядущего.
Ор настоящего
века хрипящего,
трупотворящего,
в бездну летящего,
жадно жующего
мерзости
сущего
лгущего…
Печальны известия
возмездия…
Душа —
подбитая птица
зарядом тоски.
Метроном муторной боли
разбивает мозги —
свои,
и враги.
СВО и враги!
Истязает
ненависти естество.
Кто есть кто?
Ты – «за»,
или
«против» СВО?!
Явное,
совсем не замечательно.
Грядущее опечалено
ненавистью и местью.
Ныряю
истине на дно:
отвага,
мучения,
кровь,
govno,
удостоены честью…
2.
Давно
миновала судьбы вершина,
но,
грусть изъедает не потому —
измучила душу
Украина…
Смертельную вбирает
тема тьму…
Ингредиенты
натуральной мерзости,
ярости смертного ассорти —
ощути.
Снова и снова,
душу и мозги,
истязают
новости…
Души банальны нервные увечья.
Без них, ты бес–
совестное существо.
Без сущности великой,
человечьей,
не сможешь обуздать
зла торжество…
Воистину,
прикинь —
Бес льнёт,
зовёт всех
в миражи пустынь
божественных святынь.
«Иже еси на небесех!»
Аминь!
(2022)
В жизни
банально мало чистоты.
Лишь смерть честна —
не надо ей манер.
Вражды черты
до ужаса просты.
Страсти химер
бурлят
во тьме пещер души,
и вожделеют
боль беды…
Смердит
рваной эпохи требуха.
Жрёт мерзость
всласть
мораль,
вгрызаясь
в плоть стиха…
Чаще тошнит,
от лирики слащавой.
Жаль,
подцензурна
отвратной правды жесть
реалий
спецоперации кровавой…
Я говорю
о не предавших честь,
российских воинах,
презревших смерть.
Так