Дитё. Двойной удар. Владимир Поселягин

      «Оп-па, и что это было? Дочка вельможи танцует перед безродным мастером. Какого хрена?!» – удивился я.

      – Удивляешься, почему моя дочка перед тобой танцевала? – вытирая выступившие слезы, спросил старик.

      – Есть такое дело, – осторожно ответил я, вдруг тут за то, что видел ее обнаженной, полагается тащить под венец?

      – Не беспокойся. Она у меня избалована, с танцовщицами подружилась, я не мешал, подружек-то у нее почти не было. Многому научилась, но не танцевать же ей перед друзьями и знакомыми? Позору не оберешься. Дочь советника пляшет перед гостями…

      – А я тут при чем?

      – Ей хотелось поверить в себя, что может танцевать, есть у нее способности, а тут ты под руку подвернулся. Я не мог отказать дочери, – хихикнул старик.

      – Ясно, – уныло сказал я. – Потешаетесь над бедным юношей.

      Понять было действительно не трудно, девушка проявила себя. Поверила, что что-то может. Ну а то, что я выступил в роли зрителя – так это просто стечение обстоятельств. Тем более через пару дней меня тут не будет.

      Вздохнув, я попросил:

      – Дорогой Абади-оглы, прикажите принести мне струнные музыкальные инструменты. Я сам выберу себе нужный.

      Мурза улыбнулся, но сразу понял, зачем мне это надо, согласно кивнул и махнул рукой, приказывая принести слугам инструменты. Ответ был прост: я не хотел оставаться в долгу, а этот танец, по моему мнению, подразумевал именно это, и решил ответить песней, правда, без танца. Тут не подкопаешься – я отблагодарил и ничего не должен.

      Слуги внесли десяток инструментов, один из них, вроде лютни, показался мне вполне подходящим, к сожалению, гитар не было.

      – Может, пригласим вашу дочь? – спросил я, настраивая инструмент.

      – Пожалуй, – кивнул старик, и, к моему удивлению, действительно велел позвать девушку, что заставило меня резко поменять репертуар. Я-то хотел спеть старику про жадного богача, но пришлось импровизировать.

      Девушка появилась сразу. Как только она присела у ног советника, я тронул струны лютни.