Дитё. Князь. Владимир Поселягин
не нужны, если кто откажется, оставлю тут. У меня здесь посольство будет, кто-то же должен за ним следить.
Что-то я отклонился от темы. Короче, быстро отмучаюсь, выкуплю людей и свалю.
Шумно стуча колёсами по деревянным плитам, что устилали дорогу – местный ответ грязи, повозка подкатилась к знакомым воротам. Так-то деревянные тротуары были на всех улицах – острая необходимость в дожди и слякоть, но вот покрытые деревом улицы были только в богатых районах и у кремля.
Никого из своих офицеров брать я не стал, только охрану, переговоры планировались недолгими.
Ловко покинув повозку, я хмуро осмотрелся, мне была неприятна встреча с боярыней, поэтому не стоит говорить, что настроение у меня было не очень.
Улица не сказать что была пуста, народу хватало, к тому же при нашем прибытии распахнулись ворота и выглянул давешний дедок. Только в этот раз с улыбкой до ушей – лучше бы не улыбался, не больно мне хотелось знать, что у него два зуба осталось – и вычищенной бородой. Низко кланяясь, он отворил ворота и отступил в сторону, ожидая, когда я пройду во двор.
На крыльцо вышла боярыня с ковшом в руках. Ольги Капитоновны, хозяйки дома, на крыльце не было, но это понятно, в возрасте старушка, однако присутствовала и племянница Кузьмы Михайловича, Анна Рюриковна. Обе принаряжены, явно в своих лучших платьях.
– Если через час не вернусь, начинайте штурм дома, – хмуро бросил я старшему охраны. То, что нас слышал старик, меня волновало мало.
– Понял, – так же хмуро ответил десятник, с подозрением оглядываясь. Он присутствовал во время прошлого посещения мною этого дома и добрых чувств к хозяевам явно не испытывал.
Поправив сабли на поясе, я ступил на территорию двора и, на ходу осматриваясь в поисках опасности, приблизился к крыльцу.
– Здрав будь, Артур Кириллович, – проворковала боярыня. – Прими это питьё от чистого сердца.
Приняв из рук боярыни ковш, я с подозрением принюхался, с тем же выражением покосился на неё и выпил сбитень до дна, показывая, что у меня нет претензий к хозяевам и я не имею к ним чёрных помыслов. Глупая традиция, как раз имел я их. Мысленно, естественно.
По традиции расцеловав боярыню и чмокнув в щёчку племянницу, я произнёс:
– Благодарствуй, боярыня.
Та немного порозовела, но кивнула и пригласила проходить в дом. В этот раз меня ждал стол, уставленный яствами. Ещё когда я шёл по двору, заметил перемены. Появилась дворня – троих заметил, шёл ремонт двух построек, да и в доме появился достаток. Я так понимаю, хозяева воспользовались моим золотом. До сих пор помню их лица, когда швырнул на пол мешочек с золотыми монетами.
Среди встречающих, моего бывшего десятника – командира отделения лазутчиков, не было. Видимо, Михайлова отправили проверять усадьбу перед приездом боярыни. Во дворе стояла наготове повозка, и возница из дворни возился с ней, смазывая оси.
Меня усадили за стол, кроме боярыни и Анны Рюриковны присутствовала и хозяйка. Мать Михалыча.