Апробация. Владимир Майоров
идите. Вам завтра рано на работу.
– Погодите! Когда мы встретимся? Я же обещал показать удивительное место. Я не обманываю.
– Завтра вечерние занятия. Только в восемь заканчиваются.
– Отлично! Буду ждать в восемь пятнадцать. Надеюсь, к тому времени арку уже заасфальтируют.
– Посмотрим, – Белоснежка махнула рукой и побежала к подъезду.
14.03.04
Комарин Лóпух подкинул костру немного корма: полбифштекса и вяленую форель из неприкосновенного запаса. В благодарность, небо озарил фонтан фиолетовых искр, которые отразились на глади озера и застыли в небе новым звёздным узором. Краткая вспышка полыхнула длинной лентой на вершине соседнего бархана. Это марсианская змея послала ловцу недвусмысленный привет. Комарин уже неделю блуждал по пескам, то теряя, то вновь находя запутанный след, отмеченный игриво потерянными змеёй серебряными перьями. Лóпух проверил самонаводящийся ядерный прицел – изобретение Борматреша Отшиба, единственный способ уберечься от страстных объятий стягивающихся змеиных колец. Комарин подсел поближе к огню и развернул письмо на жёлтом пергаменте с рисунками чёрной тушью. После долгих скитаний по красным пескам в древних иероглифах начинал флуоресцировать неясный смысл, который никак не удавалось уловить. В этой экспедиции Лóпух надеялся использовать ископаемый капкан, который ему помог отремонтировать закадычный друг.
Завентил Облом раскуривал трубку, придерживая локтем рулевое колесо, не позволяющее плоту сбиться с курса. Воздухоплаватель внимательно оглядывал коварные пески в поисках следов Комарина. Беспечный змеелов не раз впадал в смертельный транс, и только своевременное появление Завентила-скитальца позволяло ему продлить свою жизнь ещё на некоторое время.
Двадцать четвёртое февраля…
Ощутив на щеке жгучее прикосновение красного пятнышка ядерного прицела, Автандил, будто ненароком, скатился на пол и юркнул под кровать. А потом уже проснулся.
Под кроватью было тесно и очень пыльно. К тому же, он и тут не чувствовал себя в безопасности. Ведь для ядерного прицела стены не являются препятствием. Сейчас как шарахнут – дом в клочья. Петькиных бомжей жалко – они-то ни в чём не виноваты…
Засвербило в носу. Автандил чихнул. Потом чихнул ещё раз. Поток быстрого воздуха несколько проветрил мозги и вернул пробудившегося на порог реальности. Выдвинул из-под кровати голову и огляделся. Быть может, почудилось? Или сон глупый приснился?
Сон был точно. Но вот глупый ли? Перед глазами вновь возникла чарующая картина – шелестящие, лениво перетекающие друг в друга змеиные кольца, напоминающие неохватные трубы газопровода, покрытые серебристыми перьями…
Автандил тряхнул головой, и видение исчезло. Он снова находился в привычном мире. За привычным окном потягивался привычный просыпающийся город. Где-то в этих каменных джунглях тлеет костёр Комарина Лóпуха. Где-то на берегу пруда… Его надо обязательно найти.
Стоп! Автандил затаил дыхание и сосчитал до десяти. Осознать болезнь – значит наполовину победить её. Правда, остаётся