Зодиакальная ДНК: 6659-й год. Кристина Андреевна Иванова
в карманах лакомства и протянул их Вирде. Девушка с восторгом взяла угощения и поставила на стол.
– Спасибо! Не могу поверить, что их не разобрали!
– Да нет же, разобрали. Просто пришлось отобрать их, – серьёзно сказал Юджин и невозмутимо пожал плечами.
Вирда нахмурилась и внимательно осмотрела его лицо, словно пыталась понять, дрался он с кем-нибудь или нет. Кстати говоря, Юджину уже несколько раз грозили исключением за драки, но парень знал, что находится в выгодном положении благодаря Астерису и не вылетит отсюда. Но ему бы не хотелось познать праведный гнев их покровителя, поэтому пришлось усмирить свой пыл.
– И ты веришь ему? – покачала головой Софи, скучающе рассматривая дворик, подложив руки под подбородок, – Юджин любитель соврать или сказать какую-нибудь ерунду.
– Софи! – возмущенно воскликнул Юджин и укоризненно оглядел её, – не соврать, а приукрасить. Две разные вещи.
– В твоём случае – одно и то же.
Клинтон и Юджин сели к подругам и разложили на столе то, что удалось выхватить в столовой. Кормили тут просто отменно. Ещё бы! В основном в Академии учились дети богатеньких родителей, и было бы очень возмутительно, если бы их кормили какими-нибудь помоями. Юджин готов был поклясться, что в этом месте работали самые лучшие повара.
– Как прошли уроки? – спросила Вирда.
– Они же ещё не прошли, а пока они не прошли, я не могу оценить то, насколько ужасно всё было, – ответил Юджин, жуя свой сэндвич, – вы заметили? Я не сказал: насколько хорошо или ужасно они пройдут. Только ужасно. Никаких других вариантов. Жду не дождусь выходных.
– Согласна, – вздохнула Вирда и принялась открывать свой пудинг, – одна из преподавательниц меня просто на дух не переносит, впрочем, как и я её. На первом же уроке сегодня устроила мне трёпку и испортила настроение на весь день. Только этот пудинг стал моей отрадой, – и она грустно начала ковырять его ложкой.
– Ты же рисовала у неё на уроке, – напомнила Софи и легонько подтолкнула её плечом.
– Что я могу поделать? – всплеснула руками девушка, – если я потушу в себе порыв вдохновения, то никогда больше не смогу почувствовать его, а значит, не смогу и рисовать. Это мой самый главный страх.
– Как это может быть? – усмехнулся Клинтон, доставая из кармана рубашки солнцезащитные очки и надевая их на глаза. Юджин никак не мог понять, зачем он каждый раз напяливал их на себя, даже если сидел в тени, – разве вдохновение зависит от того, э-э… потушила ты его в себе или нет?
– Ты не поймёшь, Клинтон, – отрезала Вирда.
– Бэ-бэ-бэ, ты не поймёшь, – передразнил Юджин и обратился к Клинтону, – тебе не кажется, что она слишком часто говорит это?
– Как это высокомерно, Вирда! – поддержал друг и поправил очки.
– Вы оба невыносимы, – вмешалась Софи и положила пудинг себе в рот, –