Лавердо. Максим Румянцев-Урманский

      – Не обращай внимания. Этот человек – сотрудник госбезопасности – следит за теми, кто ходит к нам в дом.

      – Зачем?

      – У меня такая должность.

      – Но, папа, ты же не шпион какой-то. Зачем за тобой следить?

      – Не надо тебе задумываться о том, чего не можешь понять. Прими ситуацию как есть. Впредь тебя не будут пугать.

      Действительно, больше за Тамарой тот мужчина не бегал: стоял рядом с их парадной, и даже один раз улыбнулся. Странным показался Тамаре сотрудник МГБ и папино объяснение.

      Возможно, из таких кусков и сложилась двусмысленная картина реальности, еретический дух, отразившийся на ее лице? Бедные, бедные папа с мамой – строили город-сад, а потом советовали дочерям «не задумываться о том, что не можешь понять». Когда они поняли, что стало подгнивать в советском королевстве? Как у них сшибка в мозгах не привела к шизофрении?

      На институтском дворе потемнело, Тамара оглянулась. Однокурсники танцевали. Все в восторженном состоянии. Даже Сеня Кашин протер глазенки и потащился в пляс. А Шура сдал. Так и не вышел из туалета. Хотел о Лельке поговорить. Несостоявшееся счастье не дает покоя. Ну, да ладно – еще поговорим. А Павел явно хотел извиниться за тот поступок. Но держится молодцом. Что переломило его на том комитете? Вряд ли Шурины шуточки. Его стиль рубить правду-матку – притворство, а не замечать летящих щепок – суть. А тогда что-то встало на пути топора. Что?

      Да, повыпадали скелеты! Даже не представлялось, что десятилетиями они ждут часа увидеть свет и взбодрить человеческую кровь. А вот, кажется, услышала тот голосок прошлого. Угрызение совести. Откуда? За что ей, Тамаре, стыдиться? Это не она сподличала, а Пашка. Не она предала компанию, а Шура. Не она крутила динамо своему ухажеру, а Лелька. Не она не вступилась за подругу, а Вика. Ответ сам собой не приходил на ум. Требовалось еще покопаться в шкафу – поразглядывать кости и черепа. Неспроста случилась встреча выпускников.

      Первые приметы будущих перипетий прорезались в декабре 1956 года. Тогда еще вывеска на главном здании Политеха информировала, что посетитель стоит на пороге Ленинградского Политехнического института имени Михаила Ивановича Калинина. В честь некогда председателя Центрального Исполнительного Комитета СССР, номинального главы государства.