Оковы любви. Алия Сунагатулловна Барыева
энергично закивала, ее глаза загорелись азартом.
– Тогда нужно сделать юбку как можно с большим ОБЪЁМОМ! Еще БОЛЬШЕ! БОЛЬШЕ! – крикнула она так громко, чтобы швея услышала ее пожелание. – Моя дочь должна выглядеть лучше всех!
К моему удивлению, швея уже спокойно приняла ее прихоть и накинула поверх подола еще один слой вуали.
Глядя в отражение на своё огромное платье, меня охватывал ужас. Как можно в таком огромном одеянии ходить и приседать, и тем более посещать дамскую комнату?! Более того, платье было яркой и усыпано множеством страз – я ощущала себя белой вороной. Должно быть, это и есть отличительный знак невесты – выделяться среди остальных гостей и подчеркнуть свой особый день ослепительным нарядом.
– Как вам платье? – внезапно обратилась ко мне швея, рассматривая платье со всех сторон.
Её действительно волнует мое мнение или она притворяется? Чтобы избежать неловкости, я сделала вид, что не услышала ее вопрос.
– Вам нравиться ваше платье, Камилла? – снова прозвучал вопрос швеи, обращенный в мою сторону.
– Мне? Эм… – запнулась я и с недоумением взглянула на маму.
– Безусловно, ей нравится! – раздался громкий, твердый голос матери, разносящийся по всему салону. – Не так ли, Камилла?
Я ответила ей неуверенным кивком головы и заметила, как швея косо взглянула в сторону мамы. Я уже привыкла к такой реакции. Мама всегда была настойчивой и строгой, и никто не желал с ней особо спорить, понимая, что это будет бесполезной тратой нервов и времени.
Еще час я простояла неподвижно, чувствуя как ноги словно приросли к туфлям, и, вот наконец, швея разрешила мне снять платье. Однако радость моя была недолгой, когда я узнала, что ей нужно его подшить и снова меня в него облачить. Перед этим она ловко проделала за моей спиной ловкие маневры лентами. Когда тугой корсет был снят, я с облегчением вздохнула. Пробираясь к примерочной кабине, шурша пышной юбкой, я невольно подслушала разговор мамы с Ларисой.
– Я так восхищаюсь вашей дочерью, она настоящая красавица! – льстила Лариса моей матери. – Она растет в самых лучших условиях, вы хорошо позаботились о её воспитании и образовании, каждый позавидует ее жизни!
– Камилла не имеет никакого права жаловаться! – отрезала мама, давая понять, что лучше не задавать ей вопросов на эту тему. – Она моя единственная дочь, единственная, и я хочу, чтобы у неё было всё. Вот наше время…
Далее их беседа перешла к временам, когда выбор ткани был ограничен, и приходилось шить одежду из обычного тюля или ждать месяцами, пока ткани привезут из-за границы. Эту историю я слышала неоднократно от мамы, поэтому поспешила в примерочную.
С удовольствием я сняла звуконепроницаемое многослойное платье, которое стало гораздо тяжелее, чем раньше. Если я проношу это платье весь день, то потеряю ещё несколько килограммов, а мои кости будут просвечивать сквозь тонкую кожу.
Наконец, с облегчением сбросив туфли, я надела