Травница для белого лиса. Дарья Ву
обнимет.
– Так и будем на холоде стоять? Где твоё гостеприимство!
В этом вся матушка. Ни приветствия, ни извинений. Пригласив её в дом, я поспешила развести огонь и подвесить над ним старенький чайник с почерневшими от многократного использования стенками. Пусть матушка встретила меня грубостью, она также принесла съестного. Закинула узелок с крупами, свежеиспечённым хлебом и куском, завёрнутого в бумагу, сливочного масла на кухонный стол. Сама села рядом на низенькую скамью и с явным отвращением осмотрелась. Видать, не оценила матушка моих вчерашних стараний, из-за которых всё ещё болели руки. Она видела лишь разбитое окно, пустые полки, потрескавшуюся кухонную утварь и изъеденный молью, протёртый до дыр половичок.
От чая, оглядев протянутую ей старенькую чашку, матушка брезгливо отказалась, даже не прикоснулась, переплетя пальцы и уложив их на стол. Я с благодарностью приняла все её дары и тут же расставила по местам. Матушка хмыкнула. Я отмахнулась и заодно рассказала, что, пусть круп и муки вчера не нашлось, зато высушенных трав и ягод столько, что хоть через неделю можно первых клиентов брать! Надо только в ратуше оформиться.
– И мёд с вареньем! Три банки. Сейчас бутербродиков поедим. А ещё я уже познакомилась с одним добрым юношей, – поведала я без задней мысли и полезла за ножом. – У него такое странное имя, Юки. Он помог мне донести…
– Хватит! – взвизгнула мать, а лицо её покрылось багровыми пятнами. – Замолчи, Ая.
Закончила она сквозь зубы, что меня весьма поразило. Я даже села мимо скамейки. Взглянула на ножик в своих руках и отложила от беды подальше.
– Не думаешь же ты, – пришла матушка в себя и принялась старательно поправлять причёску, – что справишься в одиночку? Мне с вареньем. От мёда всё чешется.
– Я же говорю…
– Не перебивай старших. Играйся в травницу, сколько захочешь. Всем детям иногда нужно чуть больше свободы, чтобы понять, что дома лучше. Масла не жалей, бедовая девчонка. А этот… Юки, – ноздри матушки раздулись. – Чтоб о нём я больше не слышала. Поняла?
– Матушка, – в моих глазах застыли слёзы, но уголки рта стремились подняться, – я же не в том смысле! Мы просто друзья. Да и когда бы?
– Друзья? – будто пригрозила матушка и хлопнула ладонями по столу. – Ты только что разорвала помолвку. Мы с трудом объяснили твоё поведение соседям, а ты уже завела себя нового друга? Нет, с меня хватит!
Я не успела ничего сказать, а она уже встала на ноги, проигнорировав свой бутерброд, и поторопилась к выходу, всё повторяя:
– Не такого я от тебя ожидала. Не такой я тебя воспитывала.
Однако же у входа матушка остановилась, словно вспомнила о чём-то. Покачалась взад-вперёд и развернулась ко мне лицом. Смотрела она при этом странно, словно ожидала, что я вот-вот исчезну без следа. Матушка поджала губы. Шумно втянула воздух. Она явно к чему-то готовилась, поэтому подготовилась и я: приняла недовольную позу, скрестила руки на груди и принялась про себя перечислять доводы, почему имею полное право остаться