Двойной стандарт. Сергей Викторович Сергеев
это зачем? – продолжал нависать над Андреем Рогалёв, как следователь на допросе.
Такая форма общения возымела действия, Андрей заёрзал на стуле, опустил глаза и пробурчал чуть внятно:
– Пока не знаю, тянет, просто интересно.
– Так вы уже на игле, – сделал вывод учёный и продолжил движение.
– Можно сказать и так, – согласился с ним Андрей.
Рогалёв, подойдя почти вплотную к огромному окну, так резко повернулся, что от созданной им турбулентности качнулись вертикальные тканевые жалюзи кремового цвета, и произнёс:
– Не понятно, ради чего проводить эксперименты над собой. Я могу предсказать, чем всё это для вас закончится.
– Ну, и…? – не сдавался Хрусталёв.
Алексей Борисович двинулся к двери, рассуждая:
– Вы разовьёте свои способности, дальше вам всё надоест, но возврата к прежней жизни уже не будет. В лучшем – попадёте под влияние криминала, в самом плохом варианте – окажетесь или в психиатрической лечебнице или в Жидкуре.
– Про последний не спрашиваю, не информирован, а почему в психушке?
– Жидкур – российский аналог американского Розуэлла, там занимаются изучением всего непонятного. Ну а в «психушке», как вы изволили выразиться, все ваши деяния и рассуждения запросто сойдут за диагностические выкладки из учебников по психиатрии, а с наукой не поспоришь. Вот почему я этим больше не занимаюсь. Скажите, браслет у вас с собой?
Рогалёв остановился напротив Андрея, ожидая увидеть предмет, о котором шла речь.
– Нет. Я не умею одновременно обрабатывать поток чужих мыслей и речь, ещё не освоился, это мешает привычному общению. У меня есть рисунок, вот посмотрите, – Хрусталёв достал из внутреннего кармана вчетверо сложенный тетрадный листок и передал Рогалёву.
Тот безапелляционно взял и развернул, глаза быстро просканировали рисунок, и рука туже протянула листок обратно.
– Такой же, – сопроводил он все действия короткой и безразличной фразой.
– Такой, да не совсем, если вы видели предыдущий, то этот наблюдать посторонним нет возможности.
– Да есть, в зеркале, плоское изображение трехмерной реальности, – произнёс Алексей Борисович и в тот же миг смутился своей слабости, ему с самого начала не хотелось делиться даже такими малыми знаниями о браслете.
В этот момент Андрей пожалел о том, что не захватил его с собой, лишившись возможности прочесть мысли Рогалёва.
– Так что, мой вам совет, выкиньте всё из головы и живите спокойно, никому не рассказывая. А браслет – пусть будет. Как обращаться в быту с необычными вещами, вас лучше меня проконсультирует «потомственная гадалка» Мария, – последнее выражение произнесено было с намеренной иронией, – вы ей позвоните, телефона я не помню, найти его совсем не трудно. Воспользуйтесь рекламным объявлением. В городе много потомственных гадалок, но Мария одна, скажите, что от меня.
Хрусталёв, поднявшись, выскользнул из-под стола. Рисунок маячил перед ним, и он не знал, что