Анникка. Наташа Ридаль
случайности мы с подругами оказались неподалеку, увидели вывеску и решили сфотографироваться. А на другой день пришло известие о ранении отца, и я уехала в Гатчину. Свою карточку я, увы, не получила.
Лена с любопытством воззрилась на подругу:
– Так значит, вы уже встречались с Додо? Сколько – четыре года назад? И ты его совсем не помнишь?
– Нет, – Ада покачала головой, не смея смотреть на того, чей взгляд обволакивал ее до мурашек. – Должна признаться, что из-за переживаний за жизнь папы я и думать забыла о том визите в фотоателье.
Это была чистая правда, и сейчас, как ни старалась, она не могла припомнить деталей. Недели у постели отца заслонили собой последние дни учебы. Отчисление с курсов и спешный отъезд из Петрограда почти стерлись из памяти, растворились в эфире притупившейся боли.
Лена переменила тему:
– Оскар пригласил Марысю на танцы сегодня вечером. Душка, поехали тоже? Развеемся. В Келломяках зимой такая скука.
– Почему бы и нет, – улыбнулась Ада, хотя дачная жизнь не казалась ей скучной.
Ей нравились ежедневные занятия с девочками, прогулки вдоль моря по расчищенной от снега дорожке и особенно вечерние посиделки в гостиной большого дома. Когда все собирались, Владимир Федорович читал вслух рассказы Конан Дойля, а старики Шпергазе играли в домино.
– У вас одно веселье на уме, – сердито заметила Вера Ивановна, удаляясь в свою комнату.
Додо нахмурился, но ничего не сказал.
Оскар нанял у соседа лошадь и легкие сани с небольшим кузовом, в которые поляк и три его спутницы поместились не без труда. Домашних предупредили, чтобы их не ждали к ужину.
Маруся с трудом упросила мать отпустить ее, клятвенно пообещав слушаться Аду Михайловну и вернуться домой по первому ее слову. Ванда Федоровна сомневалась в благоразумии польки, однако уже успела убедиться в добропорядочности Ады. Тем не менее младшей, Танюше, ехать решительно запретила, и никакие уговоры не помогли.
Приморское шоссе извивалось вдоль моря, то отдаляясь, отгораживаясь соснами, то приближаясь к берегу, за которым простиралась ледяная равнина. Зимой песчаные дюны и гранитные валуны, изумрудные мхи и муравейники скрывались под снегом, так что особое очарование, почти волшебство этих мест тускнело вместе с пейзажем, исчезало до весны. Выходит, вот она какая, Тапиола, страна финского лесного духа…
Оскар в овчинном тулупе, сидя на козлах, бойко стегал лошадку. Девушки жались друг к дружке на пассажирском сиденье и смеялись над шутками Лены, которая знала много скабрезных анекдотов. Маруся не понимала и половины, но хохотала громче всех. Еще бы – ведь с нею впервые считались как со взрослой.
– Так вот, там опытные барышни объезжают неопытных кавалеров, на которых потом выезжают в свет…
Новый взрыв хохота. Аде следовало бы одернуть подругу, однако она тоже смеялась – нервически, неудержимо. Она не танцевала со времен своего последнего бала на Бестужевских курсах, и предстоящий вечер будоражил ее воображение.
Как и обещала Лена, ресторан «Жемчужина» выгодно отличался от захудалых