Москва слезам не верит. Валентин Константинович Черных
Работницы при встрече отводили глаза. Они ничем не могли ей помочь.
Катерина решила посоветоваться с академиком. Тихомиров выслушал и сказал:
– Есть два пути. Я могу позвонить в свой райком партии, оттуда позвонят в райком вашего района, из вашего райкома позвонят на фабрику и попросят отстать. И от тебя отстанут. Но этот вариант прибережем на будущее. А сейчас пойдем по стандартному пути.
И он продиктовал Катерине жалобу, где была указана фамилия секретаря райкома, который был у них на собрании. Жалоба была о расправе за критику. Академик подсказал, чтобы она написала о недостатках на производстве и свои предложения по их ликвидации. Он дал ей несколько листов бумаги и отослал на кухню. Потом прочитал написанное, кое-что переделал, взял газету «Правда», вставил несколько фраз из передовой статьи, заставил ее переписать начисто. И письмо ушло.
Через несколько дней в их цехе появился директор фабрики в сопровождении парторга. Они остановились невдалеке от Катерины, и парторг кивнул в ее сторону.
Директор фабрики, сорокалетний, коренастый, вполне еще мужчина, рассматривал ее с явным интересом. И она улыбнулась директору. Директор от неожиданности тоже улыбнулся, подошел к ней и спросил:
– Как дела?
– Хорошо. А у вас как?
– Так себе, – сказал директор. – Сама знаешь. Оборудование изношенное.
– На нем еще можно работать, если работу наладить.
– И ты считаешь, что Леднев наладит?
– Наладит, – подтвердила она. – Леднев и производство знает, и деликатный. У нас, когда наладчик запивает, он подойдет ко мне и скажет: «Катенька, голубка, помоги». Да я для него все сделаю.
И директор рассмеялся. Но глаза оставались серьезными. И вдруг он спросил:
– Письмо в райком сама писала или кто помогал?
– Помог, – призналась она. – Дядя. Он академик.
– Ты москвичка?
– Я псковская. – Катерина улыбнулась. – Я только год в Москве.
– А я смоленский, – признался директор. – Почти соседи.
Директор протянул ей руку.
Директорская ладонь оказалась жесткой и сильной, и она подумала, что этот смоленский парень работал и руками. И тоже, наверное, пробивался.
Катерина оглянулась. Работницы смотрели в их сторону.
– Меня зовут Николаем Степановичем.
– А меня Катериной.
– Катерина, я подумаю о твоем предложении.
– Подумайте, предложение-то хорошее, – убежденно сказала Катерина.
– Учиться не собираешься?
– В этом году завалила. На будущий год буду поступать.
– Я тоже только с третьей попытки поступил, – признался директор. – Ты поступишь! Мы, из провинции, упорные.
– Наверное, – согласилась Катерина. – Как говорит моя подруга Людмила, нам отступать некуда.
– Она верно говорит. Если будут проблемы – заходи. Смоленские всегда помогали псковским, а псковские – смоленским.
– Мне неудобно, – смутилась