Возьми меня в долг. Виктория Вишневская
у нас с ним разные планы на этот вечер.
Рихтер свободной рукой хватается за мои запястья. Пытается развести их в стороны, а я сопротивляюсь.
Но сама понимаю, что делаю только хуже. Ломаю свою же легенду. А если он о чём-то догадается?
Закусываю губу, закрываю глаза. Горькая обида растекается по всему телу. От осознания, что не убегу от того, что собирается сделать этот мужчина.
Я опять вспоминаю Камиллу. Себя.
Кёлер не шутил. Видела по взгляду. Он либо подаст на Каму в суд, либо же выбьет деньги другим путём. Постельным. И боюсь, это участь ждёт нас обеих, если я не перетерплю оставшееся время.
Да и чего греха таить… Не все так плохо. Мужчина искусный любовник. Раз вызывает во мне странные ощущения вперемешку с болью.
Поэтому позволяю убрать свои руки от груди.
Рихтер наклоняется, пока извиваюсь на столе и пытаюсь прийти в себя.
Опять всю колотит. От волнения, страха, испуга и странного чувства внизу живота.
Горячий язык дотрагивается до розовой горошины, и я всхлипываю.
Ненормальная это реакция!
– Я начинаю верить твоей порядочности, – выдыхает прямо в грудь. Мурашки, вызванные от его дыхания, делают ещё хуже. Напрягают тело, поднимают волоски там, где они есть. – Стонешь как девственница. Все пугались твоих болезней, поэтому ты так зажата и неопытна?
Ехидный смешок не веселит меня.
– Н-нет, просто, – я впервые чувствую такое. – Хотя… Наверное.
Не хочу, чтобы он знал. Ничего не изменится. Вдруг он вообще девственниц не любит? Выкинет меня куда подальше.
И лучше бы именно это он и сделал.
А мне нужно подержать его здесь ещё хотя бы часик…
Поэтому терплю. Точнее нет. Позволяю себя трогать. Потому что это не так противно, как я думала.
Чёрт, как же повезло, что Рихтер красивый. Хотя бы не старик. Мне противно, но и нет одновременно.
И к тому же неплохо справляется с…
– Ах, – руками, мать его!
Неожиданно входит в меня на одну фалангу.
– Быстро же ты возбуждаешься.
Глава 5
Закусываю губу, и не могу унять дрожь во всём теле. Потому что этот неадекватный опять захватывает в плен розовую горошину и слегка посасывает её.
Внезапно кусает, порождает боль, которая несётся по всему телу. Сдерживаюсь, чтобы его не ударить.
Сестра. Мне нужно думать о ней.
О тех деньгах, которые она должна будет Кёлеру.
Палец входит глубже. А я чувствую как там всё горячо. Так сильно, что жар передаётся через всё тело от низа живота к верху.
В груди давно всё пылает, а к лицу только-только подступает нереальный стыд.
И отвращение. Вместе с презрением.
Грязно и неправильно.
Я понимаю, что всё это для дела. Но с каждым сантиметром, что он входит в меня – становится обидно. Мне ведь сказали прийти сюда как обыкновенную шлюху, которой я сейчас и являюсь.
Отвлекающий манёвр в играх взрослых дядь.
От этого хочется зарыдать.
Но не могу.
Рихтер