По ту сторону вируса. Vadim Sadovnichiy
никогда не выбрасывала, и старый фотоальбом с фотографиями её родителей, который она никогда не рассматривала.
Она не знала, что взять с собой. Она не представляла, что её ждёт в том мире, куда они отправляются. Она только знала, что не хочет оставлять своё прошлое, хотя и не могла взять с собой всё.
Она оглянулась на свою комнату. Это небольшое пространство было её убежищем, её крепостью. Здесь она чувствовала себя в безопасности. Здесь она могла мечтать. Но теперь ей пришлось оставить это место. Ей предстояло выйти в мир.
«Аня!» – голос Елизаветы заставил её вздрогнуть.
«Иду!» – ответила Аня и вышла из комнаты.
В коридоре уже стояли другие дети. Стас нёс большой рюкзак с инструментами, Маша держала небольшой рюкзак с провизией, а Саша нёс книгу, которую он читал в последние дни. Все они были готовы к путешествию.
Елизавета стояла возле главного выхода из бункера. В руках она держала ключ от огромной стальной двери, которая запирала их в бункере все эти годы.
«Мы идём в мир», – сказала Елизавета твёрдым и уверенным голосом. – «Мы идём туда, где ещё есть надежда».
Она открыла дверь, и все увидели коридор, ведущий к главному выходу. Коридор был тёмным и сырым. В конце коридора тускло блестел свет от выхода.
«Идём!» – сказала Елизавета и первой шагнула в коридор.
Аня оглянулась на свою комнату. Она видела свою кровать, свой стол, свою игрушку. Ей хотелось остаться здесь, но она понимала, что не может. Ей нужно было идти.
Она глубоко вздохнула и шагнула в коридор. Она шла за Елизаветой, за Стасом, за Машей, за Сашей. Она шла за надеждой.
Она шла навстречу миру, который находился по ту сторону вируса.
Глава 4: Забытый мир
Холодный воздух, словно удар холодной воды, ударил Аню по лицу. Она вздрогнула, зажмурилась и неосознанно отступила назад.
Мир, лежащий по ту сторону вируса, представлялся её воображению ярким, наполненным красками, звуками и запахами. Однако реальность оказалась совершенно иной.
Вокруг стояли разрушенные здания, покрытые пылью и ржавчиной. Окна были выбиты, стены треснули, крыши обрушились. Ветер гулял по разрушенному городу, но не нёс с собой ни ароматных цветов, ни пения птиц – только пыль и тяжёлый запах разложения.
Солнце светило ярко, но его свет был мёртвым, безжизненным. Оно не проникало в глубину разрушенных улиц, не оживляло их, а лишь подчёркивало их пустоту.
Аня впервые видела мир таким. Её детство прошло в бункере, в убежище от бедствий, в мире бетона и стали. Она не знала, что такое дерево, трава, небо.
Елизавета стояла рядом с ней. Её лицо было невозмутимо, как всегда. Она не отводила взгляда от разрушенного города, словно видела в нём не пустоту, а свою цель.
«Идём», – сказала Елизавета спокойным и уверенным голосом. – «Нам нужно двигаться дальше».
Она пошла вперёд, и все дети последовали за ней. Они шли по разрушенной улице, минуя развалившиеся машины, покрытые ржавчиной,