Зачарованная для Альфы. Амайрани Лу
на маму с недоверием и, продолжая пить травяной чай, морщилась. Она понимала, что мои эмоции связанны вовсе не с горьковатым вкусом заварки и изредка замолкала, давая время мне и себе. Мне, чтобы осознать и не рехнуться. А себе… Краснея и закусывая нижнюю губу, она опускала взгляд, а когда вновь смотрела в упор, я невольно вздрагивала.
Не может быть! Это нереально! Чушь! Сказка! Чья-то злая шутка!
Будто я всё ещё была в том озере. Лёжа на поверхности воды, смотрела в звёздное небо, слушала всплеск и, ощущала ненавязчивый запах тины и леса. Оглушённая и шокированная. Когда мама завершила рассказ, вопросов меньше не стало, но спрашивать я не могла. В голове властвовал белый шум, не дающий сосредоточиться на конкретных деталях.
Встав, я собрала грязную посуду и, сгрузив в мойку, начала медленно мыть. Мама не трогала, понимая, что мне нужно время. Она тихо плакала, а мне впервые было всё равно.
– Я устала, – бесцветным голосом оповестила я и, домыв последнюю чашку, вытерла руки и пошла к двери.
– Вера, дочка, тебе придётся уехать, – всхлипнув, напомнила мама.
– Я устала… – повторила я как заезженная пластинка.
Вернувшись в свою комнату, развязала полотенце, стягивающее всё ещё влажные после душа волосы, скинула халат и нагишом пошла к шкафу. С трудом нашла длинную льняную сорочку, присланную когда-то бабушкой и, приложив к лицу, вдохнула ненавязчивый цветочный запах. По щекам потекли слёзы, а я, не раздумывая, надела на себя вещь, которую годами прятала в углу самой верхней полки.
Я была уверена, что никогда её не надену, а сейчас этого захотелось больше всего на свете. Сразу стало чуть легче, словно меня обнял кто-то родной. Грубая льняная ткань, причудливая вышивка, тонкое кружево, – теперь всё это не казалось настолько чужим и непонятным.
– Она поможет, научит, объяснит, – тихо проговорила мама, замершая в дверном проёме.
Я оглянулась и, утерев слёзы, пошла к маме. Она шагнула навстречу и, поймав меня в объятия, судорожно вздохнула. Погладила по голове и, помолчав, проговорила:
– Прости, доча, но судьбу не выбирают. Твоя миссия особая, и она требует определённых жертв. Я увезла тебя подальше и оберегала, как могла, но…
– Когда, куда и как? – отстранившись, уточнила я, а мама грустно улыбнулась, поняв меня с полуслова.
– Завтра же договорюсь… Ой, то есть уже сегодня. На поезде или автобусе нельзя, – сразу отследят.
Задумавшись, мама нахмурилась, потёрла пальцами виски и, поспешно чмокнув меня в лоб, молча вышла из комнаты.
Горизонт уже начинал светлеть, и я задёрнула шторы, намереваясь хоть немного поспать. Вот только сон не шёл. Накрывшись с головой, я ворочалась, не в силах выкинуть из головы разрастающийся клубок мыслей и страхов. Жизнь разделилась на «до» и «после», а я всё не могла понять, что именно стало ключевым триггером. Ведь со слов мамы поняла, что всё могло произойти сразу же после моего восемнадцатилетия, но не случилось. Почему именно сейчас?..
Я неторопливо перебирала в уме события