Домашний совет. Анатолий Алексин
ведь должен был представить себе, что будет со мной, с отцом, с Владиком!
Она упорно хотела объединить нашу семью и даже в сочувствии ко мне сделать всех равными. «Воспаление легких! – говорили врачи. – Но в общем-то обойдется».
Оказалось, однако, что мои почки вобрали в себя холод «Лесного озера» навсегда. Это и был нефрит.
Я пролежал в больнице три месяца. «Провалялся», как говорил об этом периоде моей жизни Владик.
Поступление в школу пришлось отложить на год.
– Это ничего, – утешала меня мама. – Максим Горький и Джек Лондон были вообще с четырехклассным образованием. Книги могут заменить все. Они не сделают тебя специалистом, но сделают человеком!
– Разве я… никогда не пойду учиться?
– Что ты? Я просто объясняю, чтобы ты не отчаивался…
Она читала вслух любимые ею с детства сказки, стихи, возвращаясь к ним, как к живым людям. Улучив момент, когда мы были вдвоем, отец спросил:
– Что тебя потянуло в воду?
– Август был. Я и подумал…
– Ты почему-то решил заболеть? Если я, конечно, не заблуждаюсь.
– Не хотел идти в школу.
Отец потер пальцами лоб. В белом халате он был похож на врача, немного уставшего от чужих болезней.
– Я люблю тебя, Саня.
Мне казалось, он хотел добавить: «Больше, чем Владика». Но он добавил другое:
– Обещай мне не делать никогда… ничего подобного.
– Обещаю.
Мама продолжала бороться за равенство братьев. Поступление в школу Владика было тоже отложено на год. Так решил наш семейный совет, выездное заседание которого состоялось в больничной палате.
– Вы должны начать свой школьный путь в один день и в один час. Сидеть на одной парте! – сказала мама.
Владика раздирали противоречивые чувства: он был не прочь продлить на год беззаботное существование, но, с другой стороны, ему очень хотелось обогнать меня хотя бы на один класс.
Он устроил в палате сцену негодования. Болезнь моя стала привычной, хронической, и он мог уже с ней не считаться.
– Я ждал! Я так ждал! У нас есть закон!.. Мама незнакомым мне, острым взглядом усадила его на стул.
– Законы, по которым живет наша семья, рождаются на семейном совете. И никогда не расходятся со справедливостью.
Владик затих: то ли ему все же не хотелось еще идти в школу, то ли он побоялся потерять своего самого надежного защитника в нашем доме.
На этом совет в больничной палате закончился. Но. какие бы потом между много и братом ни возникали конфликты, последним и главным козырем Владика всегда была фраза: «Я потерял из-за тебя целый год жизни!»
Мы стали сидеть за одной партой, словно в одном автомобиле, водителем которого был Владик Он был облечен и непререкаемой властью ГАИ, ибо сам определял правила движения и собственной безопасности. На уроке я не смел раньше него поднять