Понятие преступления. А. П. Козлов
значения, вроде бы, не имеет. На самом деле это не так, поскольку познание существует не только рациональное, но и чувственное. Именно поэтому интеллект суть рациональное познание (как верно отмечено в приведенном определении), т. е. только одна из всех частей познания, следовательно, отождествлять его с познанием просто нельзя, как нельзя никогда отождествлять вид и род.
Вместе с тем интеллект противопоставлен («в отличие от…») чувству, воле, интуиции, воображению (возьмем их пока в качестве реально существующих психических категорий). Конечно, это простейший путь и, возможно, истинный. Но возникает одно сомнение: как бы то ни было, чувства, интуиция, воображение базируются на интеллекте, т. е. без отражения, восприятия, ценностных ориентаций, установок – всего того, что характеризует детерминацию интеллекта, – указанные психические феномены просто невозможны. Однако в таком случае интеллект с позиций формальной логики может соотноситься с анализируемыми феноменами либо в качестве предшествующей им категории (причина, из которой вытекает нечто), либо как основополагающий элемент их (здание – это не только стены и квартиры, но и фундамент, на котором стены стоят), фундамент существования остальных элементов чувств, интуиции, воображения. Выбор этого формального соотношения не прост. На наш взгляд, в соответствии с поддержанной нами ранее позицией взаимного проникновения различных сфер и категорий психики друг в друга более логичной представляется вторая точка зрения, т. е. интеллект, омывая все сферы сознания, в то же время пронизывает их, создавая определенную базу для их существования. Именно поэтому, думается, интеллект нельзя противопоставлять чувствам и тому подобным категориям психики, как нельзя противопоставлять часть и целое, вид и род.
В то же время возникает и еще одна сложность в понимании, например, соотношения интеллекта и чувства. Вполне понятно, что интеллект задействован в чувстве лишь какой-то своей частью, остальная часть его находится за пределами чувства. То же самое происходит и в соотношении интеллекта и интуиции, интеллекта и воображения и т. д. Но при этом в различных категориях (чувстве, интуиции, воображении и др.) задействованы разные элементы интеллекта. Особенно наглядно прослеживается подобное в сравнении, например, чувства и интуиции. Первое из них базируется, как правило, на детерминации действительности, тогда как вторая – в основном на закрепленной в памяти информации. Отсюда следует, что интеллект в целом и чувства, интуиция, воображение в соотносимости задействованы лишь отдельными своими элементами, но как самостоятельные понятия находятся вне рамок друг друга. Именно это трудно воспринимается: якобы самостоятельное существование анализируемых категорий как целого и одновременное их взаимопроникновение друг в друга на уровне элементов. Не исключено тем не менее, что на общем уровне (интеллекта вообще и всей совокупности «душевных способностей») мы столкнемся с полным проникновением интеллекта в последнюю, т. е.