Понятие преступления. А. П. Козлов
ее там нет. Не стану и анализировать каждую из позиций в связи с тем, что не считаю необходимым сохранение состава преступления как уголовно значимой категории, поскольку и из указанного вывод один: структура состава столь же искусственна, сколь искусствен сам состав.
Но даже если согласиться со сторонниками состава, то и в этом случае в него нельзя ни при каких условиях включать объект и субъекта преступления. Во-первых, потому, что объект как нормальные реально существующие общественные отношения (для приверженцев фикций – блага, интересы, права), являющиеся кровеносными сосудами общественного бытия, просто не могут быть составной частью преступления – социально негативного поведения. Да, общественным отношениям причиняют вред; да, вред является составной частью преступления, однако это не означает, что и общественные отношения входят в преступление. Они лишь связаны с преступлением через вред и не более того; они представляют собой потерпевшую сторону, и, похоже, пока никто потерпевшего в структуру преступления не включает, что абсолютно оправданно. Исключение по непонятным причинам сделано для общественных отношений. Во-вторых, абсолютно неприемлемо введение субъекта преступления со всеми его признаками (вменяемостью, достижением определенного возраста, наличием специальных свойств) как социально нормальных характеристик основной массы населения в структуру преступления. Думается, традиционный подход оскорбителен для большинства населения, поскольку каждый человек с указанными признаками становится субъектом преступления. Чтобы смягчить подобное, традиционалисты в этом вопросе пытаются говорить, что не всякий человек с такими признаками становится субъектом преступления, а лишь лицо, совершившее преступление; в результате они логически выводят лицо, обладающее указанными признаками, за пределы преступления (отдельно существуют субъект с его признаками и преступление). Применительно к субъекту это является верным и точным. В качестве одной такой позиции можно привести мнение В. Г. Павлова, который считает субъекта элементом состава преступления,[383] отсутствие субъекта исключает состав и преступное деяние,[384] но в то же время признает, что «преступные деяния (курсив мой. – А. К.) совершают подростки в возрасте до 14 лет»,[385] и согласен с В. Д. Ермаковым по поводу того, что «несовершеннолетние, не достигшие возраста 14 лет, совершают значительно больше (в 4–5 раз) преступлений (курив мой. – А. К.)»,[386] т. е. существует преступное деяние, преступление и при отсутствии субъекта. В-третьих, традиционное представление о составе преступления пытается разделить субъекта и субъективную сторону преступления, словно можно действительно разделить человека и его мысли, его психику, мало того, разделить психику на две части: относящуюся к вменяемости (что очевидно как психический процесс и состояние) и к возрасту (что менее очевидно в качестве психического процесса и состояния) и характеризующую собственно психическое отношение (вину, мотив, цель). Подобное разделение с точки зрения логики и здравой мысли в принципе
Там же. С. 69.
Там же.
Там же. С. 69–70.