Желанная герцогиня. Настя Любимка
свист раздался неожиданно, заставив одного из коней встать на дыбы и недовольно забить копытами.
– Эгей! Постой-ка!
Прямо перед Виктраном, раскинув руки, выскочил подросток. Мальчик не больше восьми ходов от роду с левой рукой, повисшей плетью.
Виктран не успевал ни отскочить, ни хоть как-то избежать контакта.
Увы, ребенок здоровой рукой вцепился в его длинную гриву…
В момент смерти несчастного мальчишки Виктрана словно молнией прошибло. Он встал на дыбы, истошно заржал, отчего кровавая пена, струей стекающая по его морде, разлетелась в стороны…
Лишь чудом он не выронил узелок с артефактом. Это оказалось счастливым обстоятельством, что от боли, прошившей его тело, конь закусил узелок так сильно, что челюсти свело судорогой, и разжать их было не так-то просто.
Смерть мальчика словно бы надвое расколола сознание мужчины и, кажется, его душу. Он больше не соображал, что делает. В его мозгу билась лишь одна мысль – бежать.
Стремительно, на пределе сил он мчался прочь из деревни, мчался так, как никогда в жизни.
Его затухающее сознание затопило божественным гневом. Лишь в те страшные минуты Виктран наконец понял суть проклятого артефакта. Понял и испугался по-настоящему.
Абсолютно невиновных не бывает. Хоть раз в жизни, но оступались все: кто в большей степени, кто в меньшей. Если ты лишь своровал, воздействие будет меньшим… Но если ты убивал, если намеренно подводил к гибели, то получишь все в двойном размере, как только на твоей шее окажется радрак, который обязательно активируется.
Исключение составят разве что младенцы…
Виктран не был святым, по долгу службы приходилось и миловать, и карать.
Последнее случалось не так уж часто. Ради своего королевства идти приходилось на многое, но ему еще везло…
Везло в том, что воспитание он получил благородное, что отец всегда учил его брать ответственность за все свои поступки, продумывать наперед последствия принятых им решений и избегать ненужных жертв. И никогда не поступаться совестью ради гордыни или триумфа над поверженным врагом.
Теперь Виктран точно знал, что это сыграло особую роль в его нынешнем положении. Именно это не дало сойти с ума… не дало утратить себя и позволить радраку убить его.
Однако было кое-что еще… Слишком существенное, то, от чего не отмахнуться, то, что являлось решающим – гибель тех, кто дотрагивался до него или пытался помочь.
Все эти смерти, что происходили из-за действия артефакта, в итоге оказывались на совести осужденного, тем самым усиливая действие радрака.
И если те, кто гнался за ним, сами были далеко не безвинны, а потому и откат по Виктрану хоть и был болезненным, но не смог раздробить его сознание, то смерть ребенка, которого Виктран не сумел уберечь, ударила по нему самым сокрушительным образом.
Он больше не мог вернуть себе власть над телом.
Хуже того, его сознание, его «я» с каждым мгновением погружалось в непроглядную мглу, которая, увы, не дарила