Планта свиней. Часть 3. Максим Волжский
поддакивал, задавал очевидные вопросы и неприлично вздыхал, оттого что мопед был тяжёлый, дорога каменистая, местами разбитая мелкими, а порой и крупными ямами и ухабами.
Услышав об отсутствие снега в местных реалиях, Рамзес не знал радоваться ему или огорчаться, потому что в следствии безмехового покрытия всех частей тела расстраиваться причин не было, но изнуряющая жара наводила жуткую истому. Лысому существу весьма сложно подобрать полезный климат. Морозная зима или жаркое лето угнетали по-разному, но всегда пагубно для обнажённого эволюцией организма.
– Босс, я что-то устал, – остановился на полпути Рамзес. – Не могу больше. Сил у меня нет…
– Земеля, нам бы с тобой впадать в уныние! – продолжал балагурить Шмаль. – Ёлы-палы, я в первый год тоже чуть когти не откинул. Здеся всё время – лето и лето – и спасу нету. Так ничего, привык. А трудности – они, в общем-то, закаляют, ну то есть делают тебя сильнее. Усёк, приятель, о чём я?
Рамзес щёлкнул подножкой, зафиксировав мопед в стоячем положении, присел на сиденье, свесив дрожащие от усталости лапы.
– Мопед очень тяжёлый. Отдохну чуток, – сказал лысый кот.
– Ты отдохни, отдохни, – смотрел в сторону моря Шмаль, будто мог видеть «Верещагина», который в это время яростно ловил рыбу.
– Скажи, босс, ты поможешь нам? – наконец-то, решился спросить Рамзес.
В его голосе слышались тревожные нотки. Он не мог промолчать, но и спрашивать было страшно. Но если не заострить вопрос и не поставить его, как говорится, ребром, и не обозначить серьёзные намерения, а лишь подыгрывать кошачьему веселью авторитетного босса, то можно запросто опростоволоситься. Так сказать, остаться с сухим носом, с пустыми карманами у пустынных пирамид где-то в Стране Каир – чего Рамзесу и его двоюродному брату вовсе не хотелось.
Они проделали путь в тысячи километров, добирались в Крым через полмира. В дороге они замерзали, голодали, испытывали неудобства, унижения и побои. Да-да, Рамзеса несколько раз били свиньи из различных армий. Его лупили верхними и нижними лапами по худенькому туловищу и улыбчивой морде, лишь потому что он родился премилым котиком. Мифы о кошачьих достоинствах и недостатках распространялись просто фантастические. Лысых котов травили, словно серых волков на охоте; их ненавидели особенной неприязнью. И если бы не один замечательный человек в Стране Барнаул, который пригрел гибридных братьев, то пришлось бы вернуться в Якутск, если, конечно, Рамзес и Эхнатом сумели выжить.
Люди всегда любили кошачий народ. Любили и рыжих, и полосатых, и пушистых, и лысых, и хромых, и с воспалёнными глазницами. И в этот раз человек спас потомков древнего рода: накормил, обогрел и вызвал ветеринара. В слове ветеринар, не было ничего обидно, потому что на планете свиней ветеринаром называли звериного врача-терапевта, который оказывал медицинские услуги различным антропоморфам.
Доктор из людей внимательно осмотрел путешественников. Он был опытным и терпеливым врачом. Градусник пихал он только в подмышку, ложку засовывал в пасть исключительно чистую, прописывал