Странный Брэворош. Сергей Николаевич Полторак
резинку в Москве называют ластиком. Но он жил в Ленинграде и говорил по-ленинградски: «Пышка, парадная, карточка», а не на московский манер: «Пончик, подъезд, проездной». Удивительно быстро он не
только обрусел, но и обленинградился.
Как-то в воскресенье, когда Глеб и его мама переносили свои вещи из «темной комнаты» в освободившуюся «арестантскую», дядя Сеня вызвался им помочь. Вещи перенесли быстро, благо и переносить-то особо было нечего. После того, как мама получила от колхоза «законную премию» за проданные яблоки, у них появились в хозяйстве два новых пальто, немного посуды и – главное – потря- сающий, сшитый из голубого бархата, огромный кот в сапогах с на- стоящей мантией и такой же бархатной шляпой с пером.
После переезда мама затеяла чаепитие, на которое в качестве почетного гостя был приглашен дядя Сеня. От приглашения он
почему-то смутился, поспешно ушел в свою комнату, но скоро вер- нулся, надев поверх майки такую же вылинявшую рубаху с катушка- ми на воротнике. В руках у него был цветочный горшок с кактусом, который в это время цвел пронзительно пурпурным цветом.
–
Вот, говорят, раз в сто лет цветет,– смущаясь, сказал дядя Сеня
и
протянул
маме
цветок.
–
Это
вам,
Мария
Гавриловна,
для
уюта,
–
сказал
он,
и
его
мор-
щины на
лице
почему-то стали
еще
глубже.
Они втроем долго пили чай с баранками и вели беседы. Дядя Сеня рассказал, что работает грузчиком в мебельном магазине на Садовой улице, возле Сенной. Грузчиком он стал только после во- йны, а на войне он был фронтовым врачом-хирургом.
–
Я был приличным хирургом, – сделал ударение на слово «при-
личным» дядя Сеня. Но как-то в наш полевой госпиталь привезли
генерала.
Привезли
не
с
ранением,
а
с
приступом
аппендицита.
Я
в
тот
момент
был
занят
–
делал
сложную
операцию
солдатику
–
ему
осколки угодили в желудок и в легкие. Солдатика спас, но пока шла
операция, генерал умер от перитонита. Меня отдали под трибунал.
Сначала хотели расстрелять, но потом почему-то передумали и
направили в штрафбат. Победу встретил под Прагой. Была уже
Победа, а наш батальон всё ещё воевал – немец продолжал драться,
несмотря на капитуляцию. 14 мая 45-го меня подстрелили и война,
наконец,
закончилась
и
для
меня.
Диплома военного врача меня лишили. Поначалу на работу